– Собрался что-то покупать? Может, машину? Или женишься и хочешь съездить на Канары?
Отец, поучая меня, говорил, что женщины одалживают щедрей и легче, чем мужчины. Но при одном условии: женщина желает знать, на что пойдет ее заем, и потому готовь заранее легенду. Не обязательно правдоподобную – главное, чтоб за душу брало.
– В военкомат меня вызывали, – сказал я, стараясь не глядеть в лицо Катерины. – Присвоили старшого и намекнули, что мной интересуется подполковник Чередниченко из седьмого кабинета. Очень большой у него интерес… большой и горячий… Откупиться бы нужно, Катя.
– Ну и дела! – Она всплеснула руками. – Тебе ведь за тридцать, могли бы и в покое оставить!
– Что с того, что за тридцать? – возразил я, припомнив военкоматскую мымру в квадратных очках. – Тридцать, милая, не пятьдесят! По их понятиям, я бравый молодой человек, с приличным здоровьем и редкой воинской специальностью. – Наклонившись к Катерине, я принюхался к запаху ее духов и таинственно прошептал: – В общем, компьютерный полк в Магадане ждет меня не дождется.
– Надо бы связи поискать… – задумчиво сказала моя соседка. – Есть у меня один бобер, да больно мерзкий… тоже бесплатно не сделает… – Вздохнув, она огладила пышную грудь. – А много ли надо, Сережа?
– Много. Сказали, тысячу двести. Пятьсот я набрал, а остальное…
Катерина оживилась и махнула на меня ручкой с наманикюренными серебристым ноготками.
– Еще семьсот! Да разве это деньги, Сережа! Я бы за них под того бобра и на минуту не легла! Отдавай. Пусть сожрут и подавятся!
Она вспорхнула, ринулась с кухни в коридор, потом, похоже, в туалет; что-то звякнуло, скрипнуло, зашуршало, и через минуту передо мной лежали семь знакомых бумажек с портретом президента Франклина.
– Подождешь месяца три? – спросил я, засовывая день ги в карман. – Возьму какой-нибудь заказ, приработаю…
Катерина кивнула и придвинулась ближе ко мне, так что наши колени соприкоснулись.
– Хоть год подожду. С твоей головой, Сережа, да вернуться в Штаты… Не одному, конечно, а с хорошей бабой да еще с ребеночком… потом и своих завести… Ты ведь детишек любишь?
Не всех, – ответил я, отодвигая колено. – Некоторых. Есть такие, что посмотреть приятно.
– Ну пойдем, посмотрим, – с томным вздохом сказала Катерина, и мы направились в детскую.
Увидев, что мы заглядываем в дверь, Олюшка подскочила в постели и затараторила:
– Дядя Сережа разбогател, да? Узнал секрет заокеанских волшебников? Теперь он годится нам в папы? Мамочка, ты его не отпускай! Хватай его вместе с Белянкой, а то у нас ни папы, ни котявки нет! Только противный дядька Эдик, а Сервант Ашокович еще противней! Ты…