Домой я вернулся в восемь, налил молока в кошачье блюдечко и не успел поставить чайник на огонь, как раздался звонок.
– Кто там?
– Благородные доны в комплекте: дон Румата и дон Жуан.
Они вошли, и Бянус с порога объявил:
– Женюсь!
Я вздрогнул, а Белладонна на кухне, кажется, подавилась молоком.
– На Верочке-психологичке или на Галочке, чьи папа и мама в отъезде?
– Это кто ж такие? Не помню этих синьорин, ни клятв своих, ни обещаний! – с наглой ухмылкой заявил Сашка, а Симагин насмешливо прогудел:
– Мы тут открыли такое страшное распутство, какого не бывало в Датском королевстве! Этот дон младенца собирается растлить!
– Какой она младенец? Ей уже шестнадцать! По закону гор – старая дева! – Бянус швырнул пальто на диван, отправил туда же шапку и пояснил: – К Сурабчику заявилась племянница из солнечного Дагестана. Может, не племянница, а внучка… Глазки – вишенки, губки – персик, стан как пальма, а на ней пара та-аких ананасов!… Сурабчик притащил ее на кафедру, и я погиб. То есть созрел. У них, у горцев, видишь ли, строго: или дари кольцо с брульянтом и женись, или придут трое Ахметок с ножиками и учинят внеплановую менструацию. А где мне взять кольцо? Где, Серый? Не по карману доцентам брульянты!…
Он порол эту чушь и хитро поглядывал на меня, а с другого бока с лукавством косился Алик. Каждый знал одну из моих тайн и полагал, что эта тайна – главная, но благородные доны ошибались. Да еще как!
Мы двинулись на кухню. Симагин тащил объемистый портфель, а Бянус, напуская меланхолию, бормотал:
– Ни один мужчина не должен жениться, не изучивши анатомию и не препарировав хотя бы одну женщину… Оноре де Бальзак. Женись, несмотря ни на что. Если попадется хорошая жена, будешь исключением, если плохая – заделаешься философом… Сократ. Брак – единственное приключение, доступное робким… Вольтер. Брак – не рай и не ад, а просто чистилище… Президент Авраам Линкольн. Когда я говорил, что умру холостяком, я не верил, что доживу до собственной свадьбы… Шекспир, «Много шума из ничего»…
– Начитанный ты наш, – ласково потрепав Сашку по загривку, Олег водрузил портфель на стол. Бянус немедленно оживился, оставил литературные штудии и громко вопросил:
– Кто тут у нас Аллигатор?
– Я за него, – ответил Симагин.
– Ну так не тяни резину, открывай!
Из портфеля появились шпроты, нарезанная любительская колбаса, три плавленых сырка, банка селедки под маринадом, огромный батон и бутылка кока-колы.
– Легенду не пьем! – заявил Бянус и, небрежно смахнув со стола лимонад, водрузил рядом с батоном «Политехническую».