Голос у меня дрожал. Проклятый мир, несчастная страна! Тут, в Питере, свой предал своего, а по окраинам, в Крыму, Приморье, на Кавказе, свои стреляют по своим… Словом, все, как в присказке советских времен: бей своих, чтоб чужие боялись! Да не боятся они что-то, гады…
Я сунулся к вокодеру.
– Давай-ка о братишке поподробнее, о Рудольфе Михайлыче. Где служил, чего разведал и почему в сорок три еще подполковник… Странно ведь, а?
– Ничего странного, – отозвался Джинн. – Родственную связь учитывают все секретные службы. Так сообщается в любом доступном мне источнике.
Текст на экране сменился.
Калиденко Рудольф Михайлович, сотрудник отдела внешней разведки КГБ, затем – ФСБ. Работал в Ираке и Иране, отчасти – легально: в Ираке курировал поставки оружия из СССР, в Иране – подготовку специалистов в области атомной промышленности в российских вузах. Успешная карьера прервалась в 1994 г. в связи с отставкой брата с дипломатической службы. Переведен в Москву, в подразделение обработки и расшифровки данных, поступающих из ближневосточного региона. Женат, имеет двоих детей – мальчиков семи и девяти лет. Поддерживает тесные отношения с отцом и братом.
– Значит, на старшего братца не обижен, на тезку моего… А что про характер Сергея Михаиловича известно? Каков он человек?
– Необходимо время, чтобы собрать и проанализировать данные, – сообщил Джинн. – От десяти до пятнадцати минут.
Я терпеливо ждал, уставившись в экран. Я уже не сомневался, что Алика заказали Калиденки, или все трое, или, как минимум, папаша с моим тезкой. Хозяева… Что-то Алик на них накопал либо провесил цепочку от ХРМ «Гарантия» до банка «Фолиант»… Впрочем, не важно, что там нарыто да провешено, а вот вопрос поинтересней – к чему этой шайке заокеанский секрет? Может, Рудольф Михайлыч им осчастливит ФСБ и сразу выйдет в генералы? Или же тезка мой драгоценный устроит подпольную типографию и шлепнет пару миллиардов? Или же батюшка их желает, по старой памяти, профинансировать КПРФ? Или…
– Внимание, Теплая Капля, – произнес Джинн. – Три наблюдаемых мной объекта сошлись. Их беседа тебя интересует?
– Очень. – Я посмотрел на часы. Семь вечера, лучшее время для тайных совещаний руководства… Ну послушаем, послушаем!
– Включаю трансляцию.
На экране возник ассириец Ичкеров, хмурый, как ненастный день, затем неприметная физиономия Альберта и Петр Петрович Пыж, блин с ушами. Собрались в «усыпальнице», отметил я, когда за спиной Салудо мелькнул Ермак с гранитной секирой. Он выглядел председателем собрания – важный, надутый, сановитый; видно, уже покорил Сибирь и теперь соображал, как бы половчей разнести ее в щепки.