– Теперь разуйте, пожалуйста. И остальное снимите. А после – в баню! Только чтоб с пивом и девочками!
– Баня нынче на ремонте, а у девочек выходной. – Алик содрал с Сашки сапоги, потом крякнул, взвалил его на плечо и повернулся ко мне: – Куда доцента тащить, хозяин? Кстати, ты не беспокойся, он враз оклемается и никакого ущерба мебели не причинит. Принял с наперсток да еще по морозцу прогулялся… Пять секунд, и станет как новенький.
– Отнеси это в гостиную и брось на диван, – распорядился я, ткнув Бянуса пальцем в бок. – И постарайся, чтобы это не подкатывалось к моей кошке с сексуальными домогательствами. Она хмельных охальников не любит.
– Есть, шеф! Будет сделано, шеф!
Симагин потащил Сашку в гостиную. Сашка дрыгал ногами, извивался и вопил, с незаурядным талантом изображая алкаша. Но мне было ясно, что он не пьян, а лишь комедию ломает – так, чтоб разрядить обстановку и поюродствовать всласть. А заодно и хозяина развлечь.
Доставив с кухни поднос с бутылкой, рюмками и тарелками, я обнаружил, что Сашка возлежит на диване в обнимку с Белладонной, что щеки его уже не отливают зеленью, дыхание ровное и взор ясен. Симагин возился с телевизором, выбирал пейзаж поласковей, без стрельбы, кровавых разборок и эротических выкрутасов. Найдя какую-то передачу о китах и дельфинах, он довольно хмыкнул и покосился на поднос.
– Чего тарелки пустые? Есть нам сегодня дадут, или нет? Я, как-никак, со службы.
– Наша служба и опасна, и трудна, у майоров будит аппетит она, – пропел Сашка, щекоча Белладонну за ушами. – Иди-ка ты, рожденный революцией, на кухню, и приготовь нам что-нибудь экзотическое, из диеты аллигаторов. Рыбный салат, к примеру.
Алик взглянул на меня.
– Рыба есть, Серый?
– Была, да кошка съела. Есть сыр, яйца и майонез. Кажется, банка горошка…
– Сойдет.
Симагин отправился к кухонному столу, а Бянус сел, осторожно переместив Белладонну на колени, и сообщил:
– Знаешь, Серый, у вас снова филенку сперли. Это ж в который раз?
– В десятый. А может, в двадцатый, – мрачно отозвал ся я, соображая, не заглянуть ли к Тришке. Но делать это при любопытных друзьях счастливого детства было бы операцией самоубийственной: пойдут расспросы, охи-ахи, тары-растабары – а что я, собственно, могу сказать?… И по тому, справившись с компьютерным синдромом, я уставился в телевизор. Там, среди океанских волн, подернутых радужной пленкой, резвились дельфины, а два бородатых эколога на надувном плоту черпали водичку, смешанную с бензином, и разливали ее по стеклянным емкостям. Надо думать, для пересылки в компанию «Шелл».