– Как? – воздел он руки к потолку, – я еще не сказал вам самого главного? О, пусторечивый и легкомысленный воин, хвастовством перещеголявший героев Плавта. Гнев богини воспой…
Петр Анатольевич остановился столь неожиданно, словно на полном ходу врезался в дубовое ограждение. И после крохотной паузы продолжил максимально серьезно и без тени иронии:
– За несколько часов произошло столько, что рассказ об этом занял бы у меня сутки. Начну с главного: в доме Лобанова сгорело не только тело хозяина, но и его верного слуги. Помнится, вы упоминали о нем вчера вечером.
– Даже не верится, что это было только вчера. Как это произошло?
– Время бежит… Так вот. Он вернулся, насколько мне стало известно, вскоре после дождя, то есть буквально через час после вашего туда визита. И когда наш героический борец с городскими беспорядками, в миру Димитрий, понял, что его начальство про него забыло, то распрощался с ним, а также с покойным, поскольку не понимал, почему должен охранять мертвого человека, справедливо полагая, что охранять нужно живых, а еще лучше – свое супружеское ложе, поскольку не далее, чем полгода назад вышел из под венца, но уже боится получить ему на смену менее эффектный головной убор, который из суеверия принято называть рогами, чтобы не называть более точным именем.
– А Всеволод Иванович так и не вернулся?
– Нет. Ни он, внезапно занемогший, ни доктор к месту преступления в этот вечер так и не вернулись.
– Что за недуг?
– Самый что ни на есть банальный. Как говорили у нас в гимназии, брюхо свело. А может отравился несвежей водкой. За обедом они с доктором наверняка приняли…
– Не знала за ним такого греха. Да и Карл Иванович, насколько мне известно…
– Ну грех это, положим, небольшой… – поправил меня Петр Анатольевич и по этому случаю подлил себе в рюмку. – А Карл Иванович тут совершенно ни при чем.
– Как ни при чем? Разве не он осматривал тело?
– Он не смог бы этого сделать при всем желании.
– Почему?
– Его нет в городе. Поэтому с Всеволодом Ивановичем поехал временно замещавший его эскулап по имени… дай Бог памяти… Борис Кузьмич Шамаев. А он в отличие от Карла Ивановича без штофика за стол не садится. Да и Всеволод Иванович, став главным, себе иной раз позволяет. Да и грех было бы не помянуть покойного, проведя в его компании весь день… Так или иначе, Всеволоду Ивановичу стало плохо, Борис Кузьмич повез его домой, а Верный страж Димитрий оставил тело Лобанова на его верного слугу, не пожелавшего расстаться со своим хозяином и после смерти.
– Кошмар…
– Да, история, прямо скажем… Но это еще не все.