– Нигде и никогда. В зал он больше не приходил.
– Вы ему звонили?
– Да, несколько раз. Ответ был, что номер абонента временно заблокирован.
– А какое мнение у вас сложилось насчет такого неожиданного поворота этой истории?
– Ну, я подумал, что-то случилось с Романом. Или, как пишут в газетах, его деятельность прекратилась по независящим от него обстоятельствам.
– Вас не удивило, что вас вдруг задержали и привлекли к даче показаний?
– Ну… как сказать… По большому счету, у меня были неприятные предчувствия, я же говорил. Жалею, что деньги Ромкины потратил.
– А что вы думали о том колесе, которое должны были привезти?
– Ну так я его же не привез, какой смысл о нем думать?
– Вам не приходило в голову, что под предлогом доставки колеса вас хотят использовать для какой-то противо-правной цели?
– Ну… не знаю. Я только подумал, что, если это будетчто-то другое, я ведь всегда могу отказаться везти груз. По-честному, я даже где-то рад, что все сорвалось.
– Роман Карташов упоминал когда-нибудь в вашем присутствии о веществе D?
– Нет.
– Какое-либо другое наркотическое вещество?
– Нет.
– Вы слышали об агентстве …?
– Нет.
– Вы когда-нибудь видели вот этих людей? Посмотрите внимательно на снимки.
– Нет, никого из них я не видел.
– У вас есть знакомые в среде химиков?
– Да нет, я с бывшими сидельцами не знаком.
– Я имею в виду профессионалов-химиков, ученых или студентов.
– А… да вроде нет. Может, кто-то ходит к нам на тренажеры, но я таких не знаю.
* * *
Едва отъехав от дома, Долохов сразу начал нудить, что первым делом надо спуститься на Рождественку, в адресный стол. Потому что там работают вроде бы до пяти только. И потом уже ехать в студенческую столовую на Провиантской.
– Если до пяти, ты и так уже опоздал, – резонно возразил Максим. – А я должен прийти выпить за Серегу, нехорошо его не помянуть, сам посуди! Поэтому ты нас с тетей Валей отвези в столовую. А сам езжай искать свою красотку куда хочешь.
– Что-то ты, брат, осмелел, – проворчал Долохов, искоса поглядывая на Максима. – У меня есть сильное искушение начистить тебе вывеску за этот конвертик… мало того, я просто обязан это сделать, понятно? Не забыл еще, как это у меня лихо получается?
Все веснушки Максима, которые обычно были не очень-то заметны, мгновенно обозначились на его физиономии.
– Не забыл, вижу, – кивнул Долохов с явно садистским, как почудилось Валентине, удовлетворением. – Ну вот и молчи.
– Володя, ну что ты пристал к ребенку! – сердито стукнула его по плечу сидевшая сзади Валентина. У нее все еще болела голова, она устала, хотела спать и понять не могла, зачем ее понесло на очередное печальное мероприятие. Неужели снова захотелось выпить на помин чьей-то души? Но ведь это сущий мазохизм… Нужны Олегу ее соболезнования и воспоминания о прошлом, правильно Валька еще ночью сказал. Тем более они не нужны жене Олега, с которой Валентина даже незнакома. Но раз поехала – ладно, держись, не кисни. В конце концов, там необязательно сидеть до конца поминок. Полчасика побыть, просто долг отдать – и поглядеть на Олега.