На четвертой сторонке обложки помещался портрет автора и аннотация на книгу. Долохов посмотрел на фотографию. В принципе, он увидел то, чего и ожидал, однако все же не мог не покачать задумчиво головой. Перелистал книгу, некоторые сцены торопливо пробежал глазами. Кое-где усмехнулся, кое-где нахмурился. Пару раз хмыкнул с явным осуждением.
Подошел Валентин:
– Чем зачитался?
Долохов показал ему фотографию, потом обложку.
Валентин поймал бутылку «Хванчкары» уже у самого пола.
– Матка Боска Ченстоховска, – сказал ошарашенно, – где ж Валентина ее подцепила?!
– Неведомо. Главное, что она ее раскрыла! – возбужденно сказал Долохов.
– Ну что, я так понимаю, отбивные мы сегодня жарить не будем? – со вздохом спросил Валентин.
– Почему? – пожал плечами Долохов. – В Лопушках пожарим, какие проблемы?
– Ты что? В Тулу со своим самоваром? Там что-то о свежей жарехе говорилось. И «Хванчкара» у бабы Паши котироваться не будет. У нее самогонка классная, а из городских напитков предпочитается «Рябина на коньяке». И, главное, мятные пряники не забыть привезти. «Невские» называются.
– Понятно. Тогда пошли по второму кругу. Хотя сомневаюсь, что мы найдем в «Европе» «Рябину на коньяке». Вот «Реми Мартен», «Бифитер» – сколько угодно. А такие изыски… Да и с пряниками, боюсь, здесь могут возникнуть проблемы. Это же не печенье «Дэнмарк»! Ну ладно, есть магазины и попроще. Потом отвезем несчастные отбивные в холодильник – и отправимся в Лопушки. Смотреть на нашу писательницу, которую изловили не мы с тобой, бравые ребята, а твоя нежная и загадочная супруга.
– Но как она добралась в Нижний?! Каким образом?! – возмущенно воскликнул Валентин.
Долохов поставил книгу Дмитриевой на полку и щелкнул пальцем по обложке другой, на которой был нарисован мощный «Боинг» среди облаков и стояло название: «Энциклопедия мировой авиации».
– Как могла? Да очень просто. Есть такая штука – самолет называется! Да, непростая барышня, что и говорить. Тем приятнее будет встретиться с ней снова. Глядишь, поможем ей с сюжетом… – Он хмыкнул. – Нового романа!
D-x-NV
ИЗ ПРОТОКОЛА БЕСЕДЫ С ХРОМОВОЙ АЛЛОЙ ПАВЛОВНОЙ
Расшифровка магнитофонной записи.
– Алла Павловна, еще раз приношу свои соболезнования. И прошу извинить меня, что врываюсь к вам в такой день и в такое время. Прекрасно понимаю, что сороковины – не самый подходящий момент, но, во-первых, я только сегодня случайно узнал кое-какие важные вещи о вашем муже, а во-вторых, дело, которым я занимаюсь, не терпит отлагательства. Словом, еще раз прошу меня простить и все же уделить мне внимание.