Валентина, помнится, читала в газете интервью с какой-то местной нижегородской писательницей. Та утверждала, что детектив – это искусство совпадений. Валентина тогда скептически усмехнулась, подумав, что барышня просто ищет себе легкого пути в жизни, как, впрочем, и многие авторы презираемого ею жанра. В жизни таких безумных совпадений не бывает, а литература, пусть даже и детективная, все-таки призвана отражать действительность!
Правда, вчера вечером Валентина сама была изумлена тем, что наткнулась на свою старую фотографию во время допроса… Но это не совпадение, а случайность! Такие случайности вполне уместны как в жизни, так и в литературе. Никто ведь не упрекает Льва Толстого из-за того, что смертельно раненного князя Андрея привозят именно в тот дом, где остановились уехавшие из Москвы Ростовы и Наташа видит и узнает его. Это – случайность. Вполне оправданная неразберихой и суматохой войны. А история, в которую втравил их с мужем Долохов…
Сущий детектив, словом!
Валентина неодобрительно покачала головой. Главное, свалил им на руки эту беспамятную особу, дал ключи от своей квартиры, велел разместить даму там, сторожить ее – и немедленно умотал в Москву: у него якобы срывается сверхважная встреча. Обрушил на голову Залесских целый ворох совершенно невероятных, противоречивых сведений – и был таков.
Валентина попыталась возмутиться, однако взглянула на спутника своей жизни – и невольно прикусила язык. Такого удалого, залихватского выражения на Валькином лице она давным-давно не видела! Он словно бы мгновенно стал совершенно другим человеком. Некую постепенно просыпающуюся удаль Валентина уловила в нем, еще когда они неслись в ночи на встречу с Долоховым. Даже перестал ворчать, что вечером в Москву ехать, а отдохнуть не удается (в поезде Залесский вообще не мог спать). А уж когда они помчались обратно, увозя на заднем сиденье своей «Нивы» бесчувственную женщину, Валентине вообще показалось, что тихий супруг превратился в какого-то биоробота, созданного ради того, чтобы гнать по шоссе со скоростью сто восемьдесят кэмэ в час, сосредоточенно стиснув зубы и не отрывая глаз от дороги… но при этом порою расплываться в мальчишеской улыбке.
Любая другая жена на месте Валентины ощутила бы некие ревнивые подозрения. Типа: что-то мужик нездорово воодушевился ради какой-то таинственной незнакомки! Но Валентина никаких ревнивых позывов не ощутила, потому что сроду дурой не была и твердо знала, что ее Залесский – однолюб. Он был преисполнен счастьем отнюдь не потому, что спасал