Вскоре муж благополучно вернулся вместе с Алеком».
Они добрались до Киева, помылись и побывали в парикмахерской, а потом в кондитерской, где Мария, как школьница, съела двенадцать пирожных сразу. Алек решил остаться в Киеве, а Сергей с женой уехали в Одессу. Там они пережили страшное испытание: горели склады с боеприпасами, грохот взрывов стоял такой, что невозможно было разговаривать, земля дрожала под ногами. Пожар длился тридцать шесть часов. В тот день Мария узнала о том, что в Петрограде арестован ее отец.
А союзные войска уже готовились уходить из Одессы. Мария не могла и помыслить о том, чтобы еще раз пережить встречу с большевиками. Да и Петлюра, о военных успехах которого ходили легенды и который сражался со всеми иностранцами подряд, тоже казался не лучше… В это время пришло приглашение от румынской королевской семьи поделиться у них. Решено было уезжать через Бендеры и Бессарабию.
Итак, Россия осталась позади. Для великой княжны Марии Павловны начались годы изгнания.
Когда во дворец Котрочени явилась странная особа с облезлым чемоданом, в котором лежала пара перешитых платьев, носовые платки со споротыми императорскими вензелями, несколько побитых пузырьков и баночек вместо туалетных принадлежностей, румынская королева Мария отдала своей тезке-беженке собственные платья, чулки и белье (Сергей Путятин получил несколько костюмов от короля). Новейшие парижские туалеты, естественно, были изгнаннице не по карману. Кстати, в числе подаренных туалетов было коричневое вязаное платье от Шанель, восходящей звезды на небосклоне парижской моды. Мария припомнила, что бывала в шляпной лавочке Шанель на рю Камбон. Не та ли самая девушка?
Жизнь в Бухаресте была спокойной и счастливой, но именно здесь Мария получила одно из самых тяжелых известий в своей жизни: ее отец расстрелян большевиками. Вместе с ним погибли и трое других великих князей, ее дядей. Пришло также сообщение с подробностями гибели тети Эллы и Володи. Страшная российская реальность не оставляла в покое. Мария тревожилась за Дмитрия, за княгиню Ольгу Валерьяновну и ее дочерей, за семью мужа…
Тяжелей всего было то, что теперь изгнанники из России – даже члены царской семьи! – никому не были нужны на чужбине. Прежде всего – именно они! Европейские демократические державы стремились найти общий язык с новым русским режимом. Румыния подлаживалась к Европе, и когда королева предложила Марии и ее мужу ехать в Париж вместе с ней, министры, правительство Румынии решительно этому воспротивились. Ну что ж, Путятины поехали одни.