– Но ведь Мадам не переносит этого запаха! – бормочу я. – У нас на кухне вообще не держат кайенского перца, даже император, обожавший пряности, отказывался в свое время от этой приправы, потому что от нее у Мадам начинались приступы жестокой астмы!
– Разумеется, – кивает доктор. – Это мне известно не хуже, чем вам. Это известно очень многим людям. Во всех домах, где появляется Мадам, кайенский перец не используют. И тут идет речь не об оплошности. Речь идет о покушении на убийство! О сознательном покушении!
Мы смотрим друг на друга с одинаковым выражением лица.
– Кто, но кто? – бормочу я наконец.
– Русские? – резко спрашивает доктор. – А почему бы и нет? Не секрет, что русское командование недовольно намерением императора Александра простить Франции военный долг и контрибуцию. Не секрет, что они считают это преступной слабостью со стороны царя. И приписывают эту слабость влиянию того внезапного чувства, которое его императорское величество вдруг начал испытывать… к принцессе Гортензии. А может быть, к мадам Жозефине? Я не раз слышал, что ухаживания за дочерью – лишь ширма для прикрытия более глубокой страсти. Но любовь к бывшей жене своего смертельного врага может скомпрометировать Александра, вот он и прикидывается, будто увлечен ее дочерью. Однако, если перед русским царем не будут ежедневно сиять прекрасные глаза Мадам, помрачая его разум, русские, наверное, смогли бы переубедить его и получить свое с врага… ведь мы их враги!
– Не может, не может этого быть! – всплескиваю я руками. – Отравить букет – эта хитрость достойна итальянцев, а не русских. У них не столь изощренный ум, они простодушны, прямолинейны, они жестоки, но коварство им несвойственно. Они подослали бы к Мадам убийцу с кинжалом или пистолетом, они, в конце концов, подкупили бы повара, чтобы подмешать яд в пищу, но отравить цветы… Кто из них может знать об этом пристрастии Мадам к фиалкам?!
– Не будьте дурой, Жизель! – рявкает доктор. – Об этом знает весь Париж! Вся Франция! И не только народ. Об этом знают Бурбоны… Александр ведет себя так, словно готов изгнать Людовика XVIII из Франции и вернуть трон Жозефине. Роялисты ошеломлены и возмущены тем, что русский медведь способен до такой степени потерять голову. Пользуясь своим главенствующим положением среди союзников, Александр добился, чтобы бывшей жене человека, с которым он вел смертельную битву, и всей семье Богарнэ даровали особые привилегии…
Он не договорил, потому что внезапно открывается дверь и появляется Моршан. Вид у нашего красавчика такой, словно его кто-то крепко ударил по голове. Он даже потирает лоб. А может, и правда налетел на косяк?