Бергер кивал с приветливым видом. Человек живет практически рядом с лесом – с великолепным Щелковским хутором, – а гулять ездит на улицу Горького, в самый центр города. В парк, аура которого могла бы показаться хорошей разве что вампиру или восставшему из могилы мертвецу. Все-таки на месте парка было когда-то кладбище…
Как ни старался Бергер свалять валенка, Шурик, видимо, учуял что-то неладное. А может, ему просто не нравилось оправдываться. Насупился, принялся ковырять носком землю:
– Ну, где ваш друг?
– Извините, – покаянно понурился Бергер. – Что-то задерживается. Он аж с Автозавода едет.
– Далеко, что и говорить, – буркнул Шурик. – Мог бы найти себе консультанта и поближе. Ну, охота пуще неволи… А это не он ли?
Из-за поворота аллеи вывернулась согбенная фигура в длинном плаще с капюшоном и с палочкой. Фигура брела медленно-медленно, словно это была дряхлая старуха, а может, инвалид, еле передвигающий ноги. Своей палочкой человек разворашивал опавшие сбоку от тропинки листья. Видимо, что-то искал.
– Нет, это грибник какой-то, – равнодушно глянул Бергер.
– Какие нынче грибы? – удивился Шурик. – Октябрь, да и дожди… Одна гниль небось.
Лицо у него было равнодушное.
Один только Финт вдруг ощутил к грибнику неистовый интерес. Радостно тявкнув, отчего-то кинулся к нему, да так радостно, что едва не сбил с ног.
Грибник, похоже, испугался. Он выронил палку и стал по стойке «смирно», внимательно разглядывая радостно скачущего вокруг пса.
– Финт, фу! – прикрикнул Шурик, однако пес не унимался и продолжал выражать непонятный восторг.
– Финт, холера! – Шурик ринулся вперед. Полуобернулся к Бергеру: – Хороший из меня будет консультант для вашего друга! С собственным псом справиться не могу! Фу, сукин ты сын!
Поскольку для собаки это выражение не оскорбление, а всего лишь констатация факта, Финт не обратил на него никакого внимания. Более того – воспринял его как поощрение! Схватился зубами за полу плаща грибника и принялся его трепать из стороны в сторону, радостно повизгивая.
– Зараза! – взревел Шурик, хватая пса за ошейник и оттаскивая прочь.
Незастегнутый плащ соскользнул с плеч грибника, и тот остался в свитере и джинсах.
Это была вовсе никакая не старуха и даже не инвалид. Обыкновенный парень лет двадцати пяти – среднего роста, худой, черноволосый, с черными напряженными глазами на очень бледном лице.
При виде его Шурик отпрянул назад – и замер, согнувшись, машинально удерживая Финта.
– Привет, – хрипло, словно с трудом справляясь с голосом, выговорил парень. – Как дела, как здоровье? Припадки больше не бьют?