«Может, в них наркотик какой-то подмешивают? – всерьез размышляла Алёна, оскребая ложечкой стенки пластиковой коробочки. – И у меня началось привыкание?»
Наркотик не наркотик, а какой-то транквилизатор в них определенно есть: после творожков ощутимо полегчало на душе. И даже усталость прошла. Пожалуй, вполне хватит сил еще раз почистить зубы и проверить электронную почту: вдруг подружка Маша расщедрилась на письмо, это раз, а главное, вдруг из издательства пришла какая-нибудь указивка? Какие-нибудь замечания редактора по предыдущему детективу или вопросы корректора.
Лучше бы обойтись без вопросов и указивок, конечно. Лучше бы Маша прислала письмо, в котором нагадала несусветные деньги… а в придачу – червонную девятку между черноглазым трефовым королем и червонной дамой, что будет означать любовную страсть между ними.
Ага, одно сообщение все же есть. Антивирусная программа проверяла его как-то занудно долго… но вот оно появилось в меню «Входящие», и Алёна даже ахнула от неожиданности: отправителем его опять оказался МОН! Тема: Bp bcnjhbb ,ke;lfybq vjtq leib .
Даже не пытаясь открыть сообщение, Алёна тупо уставилась на уже знакомое слово «leib», что по-немецки значило «тело». Оно было в прошлом загадочном послании. Опять, значит, какое-то тело прилетело?! Но, может быть, на сей раз МОН написал по-человечески?
Открыла послание – и снова зарябило в глазах при виде бессмысленных знаков:
Rfr e,juf b ,tlyf ,skf vjz ;bpym ght;lt! Yj ntgthm cxfcnmt b djcnjhu? ,tls b eysybt? bcgsnfyyst PLTCM? z djcghbybvf. rfr ytrbq cehhjufn/ Bcnbyf b gjlkbyyjcnm – njkmrj NFV? yj ,tlf cjcnjbn d njv? xnj vyt yt c rtv 'nbv gjltkbnmcz? b,j d njv b 'njv vbhf[ z jlbyjr/
Ytn? yt nfr/ NFV z dcnhtxf. byjulf lheub[ k.ltq? jlyfrj jyb uke,jrj xe;ls vyt? b gjhj. ytdjpvj;yj gjyznm? rfr? rfrbv j,hfpjv pfcke;bkb jyb xtcnm gthtqnb gjhju j,s;tyyjuj ,snbz b dcnegbnm d cdtnke. j,kfcnm bltfkf/ C lheujq cnjhjys? PLTCM? d 'njv xeljdboyjv yfuhjvj;ltybb gjhjrjd? uht[jd b ytktgjcntq? rjnjhsq negbws b ytdt;ls yfpsdf.n htfkmyjcnm.? gjhj. vtkmrf.n vbvj vtyz ceotcndf? ghb dblt rjnjhs[ e vtyz pf[jlbncz cthlwt b nfr [jxtncz c[dfnbnm b[ pf here? jcnfyjdbnm/… и так далее более двадцати строк, а в конце:
Rfr ,s z 'njuj [jntk!
Господи Боже… Письмо оказалось значительно длиннее, чем в первый раз, но опять – полнейший неразбираемый кошмар! Алёна тупо всматривалась в значки, силясь понять, почему эта бессмыслица, чей-то пустой розыгрыш так ее тревожат, а вернее, повергают в страх, и машинально поигрывала мышкой, выделяя то один, то другой фрагмент текста, будто надеясь, что если черные буквы на белом фоне прочесть невозможно, то белые на зеленом сами собой преобразуются во что-то членораздельное. Напрасно надеялась, конечно.