– А потом?
– Я ничего не помню, только как она мне все время говорила: «Тише, тише, радость моя…» Наверное, я орал как сумасшедший. И еще музыка играла все время… танго, танго, танго. Это всё было со мной в первый раз, это было так… больно, страшно, невыносимо.
– Невыносимо – в каком смысле?
– Во всех. Я думал, у меня сердце от счастья разорвется. Из этих всех ощущений я точно помню: сердце почти разорвалось. Потом оно вдруг раз – и остановилось. И я отключился. То ли уснул, то ли сознание потерял.
Очнулся или проснулся – лежу там же, на коврике в комнате. Под головой подушка, сверху одеяло. Моя одежда на стуле… а я не помню, как раздевался. Ее нет. Но я знал, что у них спальня на втором этаже, в мансарде. Наверное, она туда поднялась, там спит.
Я не знал, что мне делать. Посмотрел в зеркало… и как будто увидел, как она там танцует! Меня опять в жар бросило. Хотел пойти к ней, но испугался. И вдобавок вдруг вспомнил, что так и не позвонил вчера маме! Она там, наверное, с ума сходит! А у нее после смерти отца сердце болело, припадки бывали такие, что «Скорую» приходилось вызывать. У меня сразу весь жар пропал. Начал одеваться и вдруг слышу, – она по лестнице спускается. Появилась. Волосы спутанные, глаза заспанные, из-под халата видны пижамные штанишки с кружавчиками. И я подумал в эту минуту – но это был как бы не я, а кто-то в моей голове спросил: интересно, сколько ей лет? Да ведь она ровесница моей мамы, наверное! О… я тогда чуть не умер от стыда, от ужаса. А она тоже смутилась, говорит: «Тебе ехать пора, правда? Твоя мама мне ночью звонила, я сказала, что ты на автобус опоздал, но утром сразу приедешь. Автобус через двадцать минут, как раз доберешься. Или позавтракаешь сначала?» Я головой помотал и попятился. Смотрю на нее и думаю: какая она… немолодая! Вчера вечером была молодая, а сегодня утром… Она говорит: «У тебя деньги-то на автобус есть?»
У меня были, конечно, деньги, не помню, сколько это тогда стоило, десять рублей или что-то такое, но я почему-то покачал головой вместо того, чтобы кивнуть. Тогда она из кармана халата достала пятьдесят рублей и мне дала: мельче нету, говорит, ну ничего, пригодятся. Я взял деньги, кивнул и пошел, а она мне вслед смотрела. Я пошел с этой полусотней… и мне вдруг так хорошо стало! Я был счастлив! Тут как-то все смешалось, я не могу понять, как-то все стало прекрасно. И никакого стыда я не чувствовал. И то, что она ровесница моей мамы, а может, даже старше, мне было все равно. И то, что у нас было это самое, а я не помню ничего… Это все было особенно, прекрасно, я не знаю, как объяснить. Я стал каким-то высоким, я точно помню, что шел там по тропке между двумя заборами и чувствовал себя каким-то очень большим, эти заборы были раньше надо мной, а теперь я оказался как будто с ними вровень! Это было почти как оргазм, только на сей раз я все четко чувствовал и осознавал.