Ольга, или Семь мгновений весны (Черепанов) - страница 3

происходило, но я не думал в тот момент об этом. Я ощущал только ее

губы, теплые и упругие, и совершенно терял самообладание. Со зрением

у меня уже тогда было неважно, но как в детской песенке поется

"не вижу солнца я и не читаю сказки, зато я нюхаю и слышу хорошо".

Я чувствовал, как она пахнет вся, от шампуня волос до запаха кожи

новых туфель. Секунда, другая, и на несколько мгновений у меня

поехала крыша - я обнял ее, ощущая подушечками пальцев, какое на ней

тонкое платье, привлек к себе, слишком сильно и резко. Она отняла

голову, немного удивленно взглянула в лицо, и шутливо забарабанила

кулачками по груди:

- Отпусти!

Я вскинул руки, как по команде "хенде хох!", отчаянно пытаясь

понять, не испортил ли все, жалобно сказал:

- Извини.

- Ничего, - она снова пристально смотрела мне в лицо, - ты

хороший. Умный, не злой - я сразу это поняла.

И, отвернувшись к плите:

- Чаю хочешь?

- Что? А, чаю... Хочу, конечно!

Оля загремела какими-то тарелками, кастрюлями. Бросила через

плечо:

- Не стой, садись. В ногах...

- Правды нет, - закончил я, садясь. Моя любимая пословица.

Потом мы пили чай с вкуснейшим печеньем и беседовали

сначала немного неловко, с паузами, притираясь друг к другу,

потом свободнее, раскованнее, все чаще звучал веселый смех. С ней

удивительно легко говорилось - не так, как с интеллектульно

продвинутыми сверстниками, а просто приятно было находиться

рядом. Красоту ее никто не назвал бы идеальной, но зато - очень и

очень в моем вкусе и стиле. Я начинал понимать, почему некоторые сходят

с ума...

А ситуация вырисовывалась такая - вообще-то жила Оля с предками

в Омске, а в этой квартире у нее обитала бабушка, ухаживать за

которой ее здесь и оставили. Бабка была довольно плоха, и Оле

приходилось туговато. А в остальном - вполне сносная жизнь, только

слишком серая и однообразная.

- Я помираю со скуки, - говорила она, помешивая ложечкой чай в

стакане, и делая при этом такую гримаску, что никаких сомнений в том,

что она действительно помирает со скуки, не оставалось.

- Хочешь, книг привезу? - предлагал я. Это выглядело бы немного

смешным с почти любой другой девчонкой, но только не с Олей - по

пробным шарам, закатанным в разговоре, я понял, что ей знакомы и

Стругацкие, и Хеллер, и Апдайк - пусть не так глубоко, как мне, но

более чем достаточно для ее пола и возраста.

- Книги - это хорошо, - задумчиво говорила Оля, и ложечка

звякала о стекло стакана, - но это не все...

- Что же еще? - терялся я.

- Сводил бы ты меня куда-нибудь... - усмехалась она, и в

глазах снова прыгали чертики, - а то сижу тут, как приклеенная,