– Сейчас же едем ко мне. Я вам немедленно верну деньги. И не спорьте!
Да кто спорил-то?! Никто. Алена вообще сидела молчком. И ни словом не обмолвилась, даже когда Алексей вдруг поехал от ресторана по улице Пискунова вверх и около магазина «Дикая орхидея» свернул направо – на Покровку.
Москва – Нижний Новгород, 1880 год,
из писем Антонины Карамзиной
«Николашка, хочу продолжить свою историю. Знаешь, что рассказывают о том, как В.М. придумал эту картину? Будто бы его жена (ох, видел бы ты ее – очаровательная женщина!.. настоящая муза художника, и притом такая уютная, домашняя… я теперь с ней знакома, она ко мне благоволит, ведь я единственная девушка среди прочих учеников В.М., и она меня даже жалеет!) однажды стала смотреть на картины своего знаменитого супруга с очень печальным выражением лица. А В.М. высоко ценит ее мнение. И он сурово потребовал:
– Говори все как есть!
– Все у тебя, Витенька, как у всех, все по-модному, – сказала Анна Ивановна. – Все рисуют войну, и ты туда же. Даже смотреть грустно. Везде одно и то же.
В.М. опешил:
– А «Витязь на распутье»?
– Хорошая картинка, но ведь и там, Витенька, война как бы – костей-то как много!
– Так ведь поле брани!
– Опять, значит, ко времени написал?
Говорят, В.М. обиделся. Но и призадумался над словами Анны Ивановны. А потом забросил модную тему и решил заняться только сказками.
Вот что рассказал мне Костя Красноштанов – ну, я тебе о нем раньше писала, он ходит в том самом баснословном бэрэте и черной бархатной куртке. А Степан Вистоплясов поднял его на смех как последнего романтика. И объяснил, что на самом деле наш мэтр всего-навсего решил хорошо подзаработать на заказе богатейшего человека – Саввы Дмитриевича Мамонтова. Якобы тот заказал В.М. аж три картины на сказочные сюжеты – для какой-то железнодорожной конторы, в состав собственников которой он, Мамонтов, тоже входит.
Конечно, это не столь романтично звучит, как готовность исполнить каприз Анны Ивановны, и поначалу я на Степана даже обиделась. Вообще мне вдруг показалось, что он как-то излишне прагматичен. Не люблю таких скучных, закоснелых матерьялистов! К тому же мы с самого начала с ним крепко сцепились из-за моей позиции относительно основного узора картины.
Так вот что произошло во время моего разговора с мэтром… То есть, конечно, это В.М. удостоил меня своей беседой, а я лепетала что-то бессвязное, пыталась собрать воедино все те знания, с запасом которых приехала в Москву. Я пыталась убедить его, что на этой картине непременно должны быть славянские руны, древние славянские письмена.