И все-таки Веня еще не врубился в ситуацию. Поэтому он нажал на «ОК» один раз и другой, подождал несколько секунд – и снова выслушал два гудка, а потом тот же голос и ту же речь.
Да, вот это темперамент! Не в силах дозвониться до Сорогина (а это мудрено было сделать, поскольку абонент в эту минуту лежал с дыркой в сердце!), неизвестная дама поступила, подобно человеку, попавшему на необитаемый остров: бросила в море человеческого общения свое послание, записав его на автоответчик. Видимо, она и в самом деле была взволнована до крайности, иначе, наверное, не сделала бы из своей проблемы общественного достояния. Это же сколько народу звонило ей сегодня – и вытаращивало глаза, подобно тому как это сделал Веня...
А впрочем, может быть, никто ничего не вытаращивал. К примеру, эта дама клинически одинока, ей не звонят. Или звонят настолько редко, что вероятность попадания постороннего на ее автоответчик ничтожно мала. Или вообще – этот номер телефона известен только Сорогину, который находится с его хозяйкой в странных, очень странных, более чем странных отношениях.
В голосе женщины смешивались слезы и ярость. Лютая ярость! И если бы Веня прослушал это сообщение до того, как увидел в «Губернских ведомостях» заметку о людоедке Эллочке, ему бы и в голову не пришло искать другого убийцу омерзительного писателя Сорогина, кроме владелицы московского телефонного номера...
Бенуа д'Юбер. 2 августа 2002 года. Мулен-он-Тоннеруа
Ему приснилось, что Себастьен навалился на Тьерри и душит его. Тьерри хрипит, пытается оторвать руки Себастьена от своей шеи, сам Бенуа вцепился в шефа сзади, силится оттащить его, но не может, а Тьерри хрипит все громче, такое впечатление, что он вот-вот испустит дух...
Бенуа рванул шефа что было силы – и открыл глаза.
Никакого Себастьена. Правда, Тьерри по-прежнему хрипит, как удавленник...
Потребовалось некоторое время, чтобы Бенуа понял: он сидит на заднем сиденье «Рено», что было сил вцепившись в спинку переднего сиденья, и тащит, тащит ее на себя, словно хочет оторвать во что бы то ни стало. Ну а она, понятное дело, не отрывается.
Тьерри лежит на спине, голова его свесилась под рулевое колесо, руки скрещены на груди, и он храпит, храпит, широко раскрыв рот...
Такое ощущение, что где-то рокочет гром. Беспрерывно накатывая снова и снова...
– Тьерри! – сдавленным со сна голосом позвал Бенуа. – Перестань!
Тот не слышал.
– Тьерри! Повернись на бок!
С тем же успехом можно было взывать к грозовой туче. Бенуа перегнулся через спинку и попытался перекатить Тьерри на бок, но едва не свалил его с сиденья на рычаги управления.