Миллесимо пытался удержать возлюбленную, но понял ее состояние и все, что мог, это проводил на тропку, ведущую к усадьбе. Крепко обнял на прощание, чувствуя, как напряжено ее тело. Впервые Екатерине хотелось, чтобы свиданье закончилось как можно скорей, даже поцелуй казался слишком долгим, опасно долгим!
Кое-как высвободившись из рук графа, она побежала по тропке – и вдруг вскрикнула, метнулась в сторону:
– Змея!
Змей, лягушек, ящериц она боялась еще сильнее, чем отца, чем даже императора.
Миллесимо схватил валявшуюся в траве коряжину, кинулся на помощь, но с облегчением расхохотался:
– Да это просто какая-то тряпка!
Поднял ее – и нахмурился. Тряпка? Нет, это пояс со множеством карманов и пряжек. Он сделан из очень тонкой и прочной кожи, а изнутри подшит мягкой тканью, чтобы не натирал голое тело. Ведь такие пояса обычно прячут под одеждой. В них носят деньги, драгоценности, секретные письма. Но все карманы этого пояса были пусты, содержимое их исчезло бесследно. Нет, не все… один карман был застегнут, и в нем Миллесимо обнаружил розовый яшмовый сосуд с золотой крышечкой. Сосудец был маленький и плоский, выточенный в форме сердечка, а крышечка притерта настолько плотно, что, как ни старался граф, не мог ее повернуть. А может быть, тут был какой-то секрет, кто знает.
Екатерина взяла из рук возлюбленного сосудец, восхищенная его красотой и тонкостью работы. Даже на миг забыла об опасности. Поглядела на пояс – и вдруг смутное воспоминание воскресло в голове. Как это кричал перепуганный Никодим Сажин, обвиненный в краже золота у испанского курьера? «Не было у него мошны! Был токмо пояс с карманчиками…»
Не тот ли самый пояс держит в руках Екатерина? Но коли так, кто обронил его? Похищен в Лужках, а валяется здесь, близ усадьбы Долгоруких?
Она вспомнила, как волокли на конюшню преступного Никодима. А дочь его? Где была в это время его омерзительная дочь? Бегала по лесу, где и потеряла пояс, который, должно быть, украла у отца. А может, Никодим сам отдал его дочери, предварительно опустошив карманы. Но не все… Понятно – не смог открыть сосуд. Что же там может быть?..
А, какая разница! Духи, нюхательные соли – что еще? Главное другое – кричала жутким голосом в лесу, спугнула их с Альфредом именно эта девка, Мавруха, что ли. Мало ли почему она орала, с убогих да скорбных разумом спрос невелик! Как говорится, моча в голову вдарила. Слава Богу, бояться нечего!
Екатерина перевела дыхание, улыбнулась Миллесимо, который сразу засиял в ответной улыбке, увидев, что его возлюбленная успокоилась.