Невысказанное слово повисло в воздухе, и воцарилась тишина. Правда, властвовала она недолго: из отеля выбежал портье, крича, что телефоны разрываются, по одному звонят из полиции, по другому из русского консульства, и по обоим требуют руководителя группы Константина Васильевича Казаринова.
Гид тяжело всплеснул пухлыми ладонями и убежал.
– Родион, – с тоской сказал рыжий, мучаясь чужой болью и не зная, что делать и как помочь. – Родион, погодите, может быть, она еще и не… ну, не это. Может, она спаслась как-нибудь! Там сейчас идут поиски, ее найдут, вот увидите!
– Вряд ли, – проскрежетал Егор. – Вот увидите, ее не найдут.
Рыжий смотрел на него с ужасом, хватая ртом воздух от этакого кощунства, а потому просмотрел, какой взгляд бросил на Егора Родион. Однако тот перехватил этот молниеносный, дерзкий взгляд.
Всякое притворство наконец-то было ими отброшено. Негодяй понял, что Егор все угадал, связал концы с концами, расставил все точки над «i». Более того, этот проклятущий бретер давно знал, что у Егора есть опасения на его счет, – и нарочно бравировал, нарочно подкреплял его опасения своими намеками и недомолвками, своими действиями, прекрасно понимая суть сомнений противника и будучи уверен, что тот чует беду, но не видит ее, а оттого не предпримет никаких действий. Да, правда: Егор все понял, обо всем догадался, но уже поздно, поздно, поздно!
– Родион, – сочувственно сказал рыжий, – ради бога, не слушайте его, он сам не понимает, что говорит. Пойдемте, я провожу вас в номер. Вам надо прийти в себя, может быть, выпить. Пойдемте!
– Я сам его провожу, – сказал Егор таким тоном, что рыжий невольно приковался взглядом к татушке на его предплечье, к той самой татушке с орлом, буквами УК и четырьмя куполами… И, пробормотав сквозь зубы что-то жалкое, повернулся и ушел, оставив поле битвы победителю.
И Егор не стал терять времени. Он железной хваткой вцепился в локоть Родиона и потащил его в отель. Причем не по парадной лестнице, не мимо стойки портье, около которой кричал сразу в две телефонные трубки, одновременно на русском и французском языках, несчастный Константин Васильевич, а вокруг толпились растерянные, потрясенные туристы. Егор завернул за угол здания и вошел в цокольный этаж. Вызвал лифт, поднялся на второй этаж, протащил Родиона по коридору и остановился перед дверью 212-го номера, в котором раньше жили Родион Заславский и Надежда Гуляева, а теперь, значит, остался только один постоялец.
– Ключ? – прорычал Егор.
– Открыто, – отозвался Родион совершенно спокойно, даже как бы равнодушно. – Входите, чувствуйте себя как дома.