Македонский хмыкнул. Набрать сначала 03 и вызвать врача к человеку с проникающим огнестрельным ранением, а потом – 02: по поводу зверского убийства хозяев этого дома. Показания будет давать первый киллер страны. Сюжет для небольшого детектива, а?
Асан снова открыл глаза, но взгляд его был смутен, невидящ. Подобно тому, как он поил чаем Олесю, Македонский напоил Асана спиртом с чайной ложечки, и смугло-бледные щеки кавказца самую малость порозовели. Может быть, он все-таки выживет? Если да, всей жизни Македонского будет мало, чтобы отблагодарить его за спасение Олеси. Если нет…
Он вскинул голову, прислушиваясь, а в следующий миг бесшумно прянул на лестничную площадку. Но опоздал – успел увидеть только мелькнувшую тень. А потом хлопнула входная дверь.
О, черт!
Македонский метнулся обратно в детскую, распахнул окно и выпрыгнул в сад, буквально в метре от человека, который панически летел к забору. Достал в прыжке, сбил с ног, заломил руки за спину, приткнул к седоватому виску пистолет:
– Тихо! Молчать!
По загорелой щеке ползла капля – то ли пот, то ли слеза.
Македонский чуть нагнулся и увидел вытаращенный глаз, сплошь залитый чернотой зрачка. Человек, похоже, обезумел от страха. Сосед, что ли, к Братчикову надумал заглянуть с утра пораньше? Или один из ночных гостей забыл что-то и решил вернуться? Да нет, для этого нужно быть последним кретином – этот же человек не похож на идиота, разве что со страху одурел.
– Кто такой? Что здесь делаешь?
Сначала раздалось невнятное бульканье, потом из глаза потекла слеза, а изо рта – невнятные слова:
– Не убивайте! Я ничего не видел! Никому ничего… – Он поперхнулся и всхлипнул.
Нет, конечно, это случайная птичка залетела в дом смерти – на свою беду. Старая истина о любопытной Варваре сейчас получит новое подтверждение.
Македонский уже шевельнул пальцем на курке, как вдруг у лежащего под ним человека снова прорезался голос:
– Не убивайте! Я доктор!
Палец замер.
Македонский чуть не рассмеялся. Вот так номер! Получается, аллах и в самом деле акбар?!
Встал, заставил подняться лежавшего:
– Пошли в дом.
Едва тот вошел в холл и поглядел на Братчиковых, как у него подогнулись ноги, но Македонский не стал нежничать – пинками погнал наверх, в детскую.
Сначала доктор спотыкался на каждой ступеньке, потом пошел ровнее. У Македонского создалось впечатление, будто в этом доме доктор уже бывал: детскую он нашел сразу и, равнодушно перескочив через тело Асана, кинулся к кровати:
– Олеся!
– Не ори, разбудишь! – гаркнул Македонский. – Откуда ты ее знаешь?
– Да ведь я ее лечил, – пожал плечами доктор, осторожно берясь смуглыми длинными пальцами за тоненькое запястье Олеси и профессионально, без всяких там часов, считая пульс.