— Это наблюдение со спутника, — пояснил министр иностранных дел. Он не стал говорить, что подобные возможности наблюдения были только у двух стран в мире — Соединенных Штатов и России. Немецкий министр иностранных дел понял все без лишних слов.
Оба министра ранее возглавляли секретные ведомства своих государств и оба понимали, что такое нужная информация в нужный момент.
— Поздравляю, коллега, — сказал немецкий министр, — у вас прекрасно налажена информация. Вы хотите, чтобы мы арестовали этого террориста?
— Нет, — быстро сказал министр иностранных дел. — Достаточно, если вы установите за ним тщательное наблюдение. К сожалению, возможности спутникового наблюдения и слежения несколько ограниченны. Мы бы хотели, чтобы вы просто взяли его под свой контроль.
— Разумеется, — сказал его боннский собеседник. — Вы можете назвать точную марку машины и ее номер?
— Да. — Министр иностранных дел России быстро сказал требуемые данные. Немецкий министр, записывая его сообщение, впервые с ужасом понял, что все слова о тотальном спутниковом контроле не были просто сотрясением воздуха. Очевидно, русские и американцы действительно могут с помощью своих спутников следить даже за одним автомобилем, проезжающим по дороге в Баварии. И не только следить, но и суметь увидеть цвет, марку и номер автомобиля. Это была почти фантастика. И очень неприятная фантастика. Министр иностранных дел Германии с огорчением подумал, что в таком случае в его стране почти нет секретов от русских. Но сейчас нужно было отвечать на просьбу о помощи.
— Я свяжусь с федеральным ведомством по защите конституции, — пообещал министр. — Если понадобится, подключим БНД[2]. Мы сделаем все, что в наших силах.
— Спасибо, — поблагодарил его собеседник из Москвы, — мы установим прямую связь между вашими представителями и нашими для координации общих действий.
— По какому телефону мы можем позвонить? — спросил немец. Переводчик одновременно с ним переводил его слова всем трем министрам, стоящим в кабинете. И, услышав эти слова, директор ФСБ решительно заявил:
— Дайте ему телефон нашего антитеррористического центра.
Министр обороны не стал возражать. Он с облегчением подумал, что подключение к расследованию и сотрудников ФСБ как-то смягчает вину его людей в случае возможной неудачи в Германии или здесь, в Москве. Хотя о последствиях неудачи в столице России он старался не думать. Это было слишком страшно.
Министр иностранных дел России закончил разговор и, тепло попрощавшись, положил трубку. Потом испытующе посмотрел на стоявших рядом с ним людей. Дождался, пока ушел переводчик, и только потом сказал: