День луны (Абдуллаев) - страница 60

— Ясно, — строго сказал Президент, — а найти и забрать у них контейнер вы никак не можете?

— Мы ведем расследование.

Президент снова помолчал. Потом наконец сказал:

— Нужно сообщить городским властям и милиции.

— Милиция уже в курсе, — напомнил его собеседник.

— Кто ведет переговоры с террористами?

— Мы составили оперативную группу под руководством начальника Генерального штаба, — доложил министр обороны, — в нее входят руководители наших подразделений. ФСБ и МВД ведут расследование по своей линии. — Про погибший вертолет спецназа он, конечно, не стал говорить.

— Столько людей, а террористы у вас из-под носа увозят контейнер, — раздраженно сказал Президент, — ну раз вы там трое собрались без меня, то и решайте все вопросы. Только докладывайте мне все время. Террористов нужно арестовать, а контейнер доставить на место.

— Понимаю, — вздохнул министр обороны.

— В час дня жду вас с докладом у меня, — приказал Президент, — приезжайте все трое.

У вас еще есть два часа. Надеюсь, вы сумеете использовать это время.

Он бросил трубку. Именно бросил, а не положил. Министр обороны посмотрел на Лодынина.

— Вы еще не нашли своего полковника?

В воскресные дни он любил поспать больше обычного. Он вообще любил сон как некое зыбкое состояние равновесия его беспрерывно работающего мозга. Но и во сне не было того покоя, о котором он мечтал. Ежедневные сны, часто причудливые и запутанные, цветные и многосюжетные, не давали того нормального полноценного отдыха, к которому он стремился. Может, дело было в его плохой носоглотке, из-за которой он храпел по ночам, пугая людей, случайно оказавшихся с ним рядом.

Но вот уже много лет он чаще всего спал один. Даже женщины, с которыми он иногда встречался и которые ему нравились, не могли похвастаться тем, что слышали его храп. С красивой женщиной он предпочитал «бодрствовать» до утра, а уже затем, приняв душ, отправляться к себе домой. Либо под благовидным предлогом выпроваживать женщину. Он не любил спать в присутствии кого-либо постороннего. Может, это осталось еще с тех времен, когда много лет назад он заснул и оставшаяся с ним женщина едва не похитила его документы, оказавшись своеобразной «подставкой». Может, из-за этого он и видел постоянные тревожные сны, обрывающиеся в неподходящие моменты, и ворочался на постели, откликаясь на любой малослышимый шум за окном. Правда, с женщинами он давно уже не встречался. Сказывался возраст. Ему было уже шестьдесят пять лет.

И он с удивлением, смешанным с каким-то болезненным любопытством, замечал, что его уже не столь волнуют полные ножки молодых и не очень молодых женщин. Это было особенно обидно, так как его отец дарил цветы женщинам, когда ему было восемьдесят, а дед умер в девяносто четыре и, по слухам, до последнего дня был настоящим донжуаном.