— Вы русский шпион, — задыхаясь, прошипел заместитель министра, — вы израильский агент.
— Выберите что-нибудь одно, — засмеялся Дронго, — а то как-то не состыковывается. Или русский, или израильский. Нельзя же одновременно работать на два совершенно разных ведомства.
— Мы запретим вам въезд в Баку. Начнем оперативное расследование, — пригрозил заместитель министра.
— И не узнаете, как вас обманули, — поднялся Дронго. — Впрочем, это уже ваши проблемы.
— Что вы хотите сказать? — хмуро спросил хозяин кабинета.
— Во-первых, Мул улетел не в Турцию, а совсем в Другую страну.
Во-вторых, один из его сообщников почему-то летал в Москву. И наконец, в-третьих, я знаю имя и фамилию того, кто ему помогал в Баку, знаю, как Мул вылетел из Баку и куда именно. Но если вам неинтересно, до свидания. — Он повернулся, чтобы выйти из кабинета.
— Подождите, — послышался нерешительный голос хозяина кабинета, — вернитесь.
Дронго обернулся. На этот раз заместитель министра уже стоял. Он сделал резкий шаг к столу. И, пройдя несколько шагов, сел за длинный стол для заседаний, как бы приглашая Дронго стать равноправным партнером. Тот не заставил себя долго упрашивать, сел напротив.
— Вы блефуете или серьезно говорите о том, что все узнали? — недоверчиво спросил заместитель министра.
— Я действительно сумел уточнить некоторые детали, — подтвердил Дронго.
— За один день?
— Чтобы все узнать, мне понадобилось несколько часов. Точнее, около двух часов.
Заместитель министра сделал скорбное лицо. Потом через силу все-таки спросил:
— Каким образом?
— Очень просто. Я посчитал возможным, что арестованному канадцу действительно ничего не было известно, ему не могли доверить жизнь и безопасность такого террориста, как Ахмед Мурсал. И тогда все встало на свои места. Я проверил все фамилии пассажиров, прилетевших с Намигом Омаром в тот день из Турции. Выяснилось, что через два дня после прилета группы и на следующий день после появления самого Мула в Баку один из пассажиров, сидевших в самолете с Намигом Омаром, вылетел в Москву. На следующий день он вернулся в Баку. Двадцатого ночью вы арестовали канадца, пытавшегося улететь в Голландию, и это было вашей самой большой ошибкой. Это был сигнал Мулу о том, что за ним следят. Конечно, после ареста канадца он не мог вылететь из Баку с его паспортом. Он поменялся со своим сообщником, и тот вылетел в Турцию, а он — в Сирию. В один день.
Заместитель министра молчал. Целую минуту он переваривал информацию.
Потом почему-то шепотом спросил:
— Как вам удалось все это узнать? Вы ведь никуда не ходили.