Внешне здание отеля напоминало небольшой пятиэтажный дворец, в архитектуре которого отчетливо просматривался так называемый «мавританский стиль». Правую башню с колоннадой и арками дополняли две остроконечные башенки на крыше, расположенные между словами «Отель Альфонсо XIII». Вокруг здания бурно цвела субтропическая растительность и выделялись высокие пальмы, посаженные в саду перед отелем.
Даже в номерах выдерживался единый стиль, при котором широкие кровати были с пышными пологами, а тяжелая мебель и люстры дополняли общее впечатление. Именно в этом отеле остановился прилетевший из Аргентины Альфред Кохан. С раннего утра он уже успел поговорить со своим компаньоном в Севилье и позвонить в Буэнос-Айрес, где находился центральный офис его международной компании.
Ровно в одиннадцать часов утра он вышел из отеля, направляясь к площади Испании, рядом с которой был расположен парк Марии-Луизы. Очевидно, его запланированная встреча должна была состояться именно в этом парке, если, придя на место, он посмотрел на часы и начал медленно прогуливаться по дорожкам. Еще через двадцать минут со стороны площади появилась женщина.
Остановившись, он смотрел, как она подходила к нему. Высокая, красивая, волевой подбородок, ровный прямой нос, чуть раскосые глаза. Она шла к нему не сворачивая, и он знал, что это была именно та самая женщина, ради которой он перелетел в Европу и собирался снова вернуться в Германию.
— Добрый день, — просто сказала женщина, подойдя близко и протягивая руку. — Вы Альфред Кохан? — По-испански она говорила очень хорошо.
— Да, — он пожал ей руку, недоумевая, как они нашли подобного агента. И спросил, что полагалось при их первой встрече:
— Откуда вы прилетели?
— Из Мексики. Меня зовут Мария Чавес.
— Тогда все в порядке, — кивнул он, — я жду именно вас.
Было довольно солнечно, хотя наступление осени чувствовалось уже и в самой Севилье. Они зашагали по дорожке парка. Гравий мягко хрустел под ногами.
— Вы хорошо говорите по-испански, — одобрительно сказал Кохан, — это ваш родной язык?
— Почти, — призналась она, — еще я одновременно говорю по-русски и по-английски.
— Вы знаете немецкий?
— Почти не знаю. Понимаю почти все, но говорить не могу. Наши аналитики считали, что это к лучшему. Невозможно все время притворяться.
— Может быть, — согласился он. — Надеюсь, вы объясните мне все необходимое. Меня нашли и вызвали с другого конца света, лишь объяснив, что я должен сотрудничать с вашей разведкой.
— Это вас не устраивает?
— Мне казалось, что я должен буду закрепиться, освоиться. Я только начинал свою деятельность, когда пришел вызов. Вы понимаете мои мотивы?