— Кто вам нужен? Вы, кажется, ошиблись номером.
— Вы Рамон Эскобар, уругвайский коммерсант? — спросила она, не сводя с него пристального взгляда.
— Да, — кивнул он головой, — а в чем дело?
— Я Кэтрин Бенвилл — сотрудник АНБ.
Он растерянно посторонился. Женщина прошла в комнату, не дожидаясь приглашения, опустилась в кресло. Он сел рядом, в соседнее.
— У вас есть какое-нибудь удостоверение? — наконец выговорил он.
— Вы так подозрительны? Пожалуйста. — Она достала удостоверение сотрудника АНБ.
Он ознакомился с документом, хмыкнул: вот тебе и Джеймс Бонд.
— Что-нибудь не в порядке?
— Нет, ничего. — Он вернул ей удостоверение и вдруг улыбнулся. — Честно говоря, я не ожидал, что пришлют женщину.
Она молча смотрела на него.
— Вы мало похожи на американских суперменов. Хотя, откровенно говоря, все как в кино — женщина-детектив. Я доволен, что буду работать с таким сотрудником.
Она по-прежнему молчала.
— Вы будете хранить молчание на протяжении всей нашей совместной работы? — хмыкнул он.
— Нет, — улыбнулась она, — просто мне интересно. Я впервые встречаюсь с «голубым ангелом» Специального комитета ООН. Про вас ведь рассказывают легенды. И кроме того, вы еще коммунист и русский офицер.
— Я действительно коммунист, но никакого отношения к КГБ не имею. Мы входим в контактную группу Министерства иностранных дел нашей страны, и вы об этом прекрасно знаете. Я убежден, что перед тем, как приехать сюда, вы внимательнейшим образом изучили мое досье. Разве я не прав?
— Правы, — спокойно подтвердила она. — А если бы я приехала в Москву даже в качестве сотрудника ООН, ваш КГБ не проверил бы данные обо мне?
— Конечно, проверил бы, — он исподлобья взглянул на нее, — вот видите, мы постепенно находим общий язык. И вообще, видимо, нам предстоит несколько недель работать вместе. Давайте доверять друг другу, насколько это возможно. Я сотрудник ООН и не собираюсь вынюхивать ваши внутренние секреты. У меня нет никакого задания от КГБ и не может быть. Конечно, там в курсе того, что я здесь делаю, но и только. Это я говорю специально — чтобы между нами сразу установились доверительные отношения, если, конечно, они возможны. О-о-о, вижу, вижу, вы хотите что-то спросить, пожалуйста, я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы.
Он заметил, как дернулись уголки ее губ.
— Ваш индивидуальный коэффициент по шкале Роундерса равен 174 единицам. А мой только 163. Мне должно быть труднее разговаривать с вами, чем вам со мной.
— Значит, вы все-таки смотрели мое личное дело, — удовлетворенно заметил он. — И что интересного вы там обнаружили?