– У тебя всегда так: или мало, или много. Теперь мне уже не до сна. Где эта Хельмова Падь, что она такое и что вообще все это значит? Я тут ничего не знаю.
– Да узнаешь ты все, узнаешь. Только не сию минуту и не у меня. Мне надо серьезно подумать.
– Ладно, вот остановимся, спрошу у Колоброда, он не такой скрытный. Но мы же победили, чего таиться теперь?
– Победить-то победили, - задумчиво ответил маг, - но это наша первая победа, и опасность меньше не стала. Между Изенгардом и Мордором есть какая-то связь. Как они обменивались вестями, не знаю, но обменивались, это точно. Око Барад Дура сейчас обращено к Изенгарду и к Рохану. Чем меньше оно увидит, тем лучше.
Дорога шла вдоль Изена. Поднявшийся было ночной туман разогнало холодным ветром. Почти полная луна заливала долину золотистым сиянием. Наконец холмы кончились, перед всадниками открылась обширная серая равнина.
Здесь они остановились, найдя защищенную от ветра лощину, заросшую вереском, густыми кустами терновника и боярышника. Под ними и развели костер.
Выставили двоих дозорных. Остальные, поев, завернулись в плащи и одеяла и уснули. Хоббиты расположились на куче папоротника. Мерри уже засыпал, а у Пиппина сон вдруг как рукой сняло. Он вертелся и ворочался, папоротник под ним шуршал и хрустел.
– Что случилось? - недовольно спросил Мерри. - Ты что, в муравейник угодил?
– Да нет. Неуютно как-то. Интересно, когда мы в последний раз спали в постели?
Мерри зевнул.
– Ну, посчитай по пальцам, когда ушли из Лориена.
– Да нет, - сказал Пиппин, - я про настоящую кровать, в спальне.
– Тогда у Элронда, - отозвался Мерри, - но сегодня я готов уснуть где угодно.
Пиппин помолчал, потом тихо-тихо заговорил:
– Везет тебе, Мерри. Ты ведь с Гэндальфом едешь.
– Ну и что?
– А он рассказывает тебе что-нибудь?
– Чуть больше, чем раньше, - усмехнулся в темноте Мерри. - Да ты ведь и сам все это слышишь, едешь же рядом, а у нас секретов никаких нет. Хочешь, поезжай с ним завтра сам, если он согласится…
– Правда? Вот здорово! Но он ведь все такой же скрытный? Ни чуточки не изменился?
– Еще как изменился! - Мерри наконец стряхнул сон, удивляясь, какая муха укусила его дружка. - Он вырос… или как там говорят… Он стал и мягче, и резче, и веселее, и значительнее. Конечно, изменился! Только мы еще не видели, насколько. Вспомни, что произошло с Саруманом. Ведь раньше он был поважнее Гэндальфа: глава Совета и все такое… Он был Саруман Белый, а Гэндальф сейчас Белый. Он велел - и Саруман вернулся, а ушел, когда ему позволили! А жезл? Помнишь: раз - и на куски!