Что ж, Арагорн, сын Арахорна! Там, в долине Эммин Майл, ты выбрал верный путь. Мы встретились вовремя. Ты дал слово и должен прийти в Эдорас, в золотые палаты Теодена. Ты нужен там. В Рохане война, но хуже войны - немощь Теодена. Пусть Андрил покинет ножны и засверкает в битве, которой он так долго ждал.
– А я-то надеялся повидать наших весёлых молодых хоббитов, - погрустнел Леголас.
– Потерпи, - сказал Гэндальф. - Делай, что должно, и не теряй надежды! В Эдорас!
– Пешком туда нескоро доберёшься, - криво усмехнулся Арагорн.
– Там увидим, - отмахнулся маг. - Так вы идёте со мной?
– Конечно, - ответил Арагорн, - с тобой или вслед за тобой, как тебе будет угодно.
Он поднялся и долго не отводил взгляда от лица мага. Леголас и Гимли переглянулись и не посмели нарушить воцарившуюся тишину. Арагорн, сын Арахорна, решительный и твёрдый, стоял, выпрямившись и положив руку на рукоять меча - словно Король, пришедший из-за Моря и впервые ступивший на земли смертных людей. А перед ним сутулился от тяжести прожитых лет старик в простых белых одеждах. Вот только лицо у старикасияло, словно освещённое внутренним огнём, а от фигуры исходила сила, несоизмеримая с властью любых королей.
– Я ведь прав, Гэндальф, - тихо проговорил Арагорн. - Любое расстояние для тебя - ничто. У Темного Владыки есть Девять Черных Всадников, у нас - только один Белый, но он стоит девятерых. Мы пойдем за тобой, куда бы ты нас ни повел.
– Конечно пойдём, - кивнул Леголас, - вот только узнаем, что случилось в Мории. Расскажи нам Гэндальф…
– Я и так слишком задержался, - сказал маг. - Время не ждет. Будь у нас даже целый год, я все равно не смог бы всего рассказать…
– Ну, хоть немного! - взмолился Гимли. - Что стало с Барлогом?
– Не упоминай его, - сказал Гэндальф, и на мгновение друзьям показалось, что облако боли пробежало по его лицу. Он как-то сразу постарел и осунулся. - Я долго падал, - медленно проговорил он наконец, как бы с трудом возвращаясь мыслью в прошлое. - Долго я падал, и он падал вместе со мной. Его огонь охватил меня, я горел. Затем мы упали в пропасть, заполненную черной ледяной водой. Смертный холод сковал мое тело, сердце почти замерзло.
– Глубока и никем не измерена пропасть под Мостом Дарина, - сказал Гимли.
– Но там есть дно. О нем никто не ведает, и туда никогда не проникал ни один луч света, - сказал Гэндальф. - Там, на дне, вода погасила багровый огонь, и Барлог стал скользким чешуйчатым гадом, едва не задушившим меня. Мы продолжали сражение там, где время нашего мира еще не родилось. Наконец он вырвался и скрылся в подземных лабиринтах. Нет, Гимли, эти лабиринты не были творением народа Дарина. Там, намного ниже самых глубоких пещер гномов, мир грызут существа, которым нет имени. Даже Саурон не знает про них. Они старше его и старше меня. Я прошел их дорогами, но, чтобы не омрачать свет дня, не скажу о них ни слова. Я не знал пути и был в отчаянии; единственной надеждой был мой враг, и я следовал за ним по пятам. Наконец он привел меня на тайную тропу Казад Дума. Мы все время поднимались вверх, пока не оказались у Бесконечной Лестницы.