Сухмет радостно кивнул:
– Без сомнения, с племенем было бы легче. Так мы, люди, собственно, и выжили. Фокус только в том, что тут племя собрать не удастся. Да и задача у нас другая. Поэтому спросим нашего юного друга – что заметил он?
– Я заметил, что в том сером коридоре, по которому мы шли, было ответвление. Я еще хотел туда зайти, но…
– Ты тоже заметил серый коридор? – поинтересовался Лотар.
– Я разглядел ответвление, которое, кажется, не заметил даже Сухмет.
Сухмет и в самом деле выглядел удивленным.
– Ты ничего не путаешь? Там не было никаких ответвлений. Просто закрылись все перспективы, и это вынудило нас вернуться.
– Там был боковой коридорчик. Я его не просто нашел, я в него рукой провалился, но ты дернул меня вперед. Вот я и решил, что это не очень интересно.
– Это очень интересно, – проговорил Сухмет. – Теоретически это может быть выходом.
– Выходом? – спросил Рубос, поправляя свой меч. – Из всей этой мерзости? – Он внимательно посмотрел на Лотара. Догадавшись, что Желтоголовый уже оправился от своей амнезии, он посмотрел на Санса и Сухмета, а потом громко, раздельно спросил: – Тогда чего мы, разрази меня Перхунас, здесь ждем?
Впереди опять шел Сухмет. Он настоял на этом не только потому, что лучше ориентировался в пустынном, сером, необжитом пространстве, которое Жалын выстроил вокруг них, но и потому, что чему-то сильно не доверял. Лотар чувствовал это недоверие и считал его оправданным – не может быть никакого ответвления, которое не ведет в ловушку, если его строил Жалын.
Кроме того, Лотара смущало, что Сухмет его не заметил, когда они проходили коридор в первый раз. Старик не мог чего-то не заметить. Он ориентировался в том, что творилось вокруг, так точно и уверенно, словно совершил в свое время с Харисмусом не один десяток путешествий в Безлюдье. Он не мог чего-то не заметить, если только на том повороте не была поставлена специальная маскировка под его тип сознания, под его тренированные возможности. Но знать это наверняка мог только тот, кто разгадал тип сознания Сухмета, сформированный две тысячи лет назад все тем же Харисмусом, и кто строил этот пространственный лабиринт, – Жалын.
К сожалению, и то и другое было возможно. Но если Лотар со временем мог адаптироваться к пустынному пространству, то магическая маскировка против Сухмета не могла не сработать, и Желтоголовый с тревогой ждал – заметит ли на этот раз Сухмет пресловутое ответвление, или все будет, как прежде.
Сразу возле реки появились зрительные изменения. Все то же, хотя теперь Лотару было легче бороться с этими состояниями, и он сумел ослабить их действие. К тому же в этом мире все очень замедлялось – и скорость реакции, и мышление, и ориентировка. Даже визг колокольчиков.