Проблема выживания (Басов) - страница 3

Но далеко он пробежать не успел, на углу, разогнавшись под тополями, он врезался в Кима и Любаню, которые торопливо шли в противоположном направлении. Ким, корейская душа, успел выставить руки, а Люба, конечно, взвизгнула, впрочем, не очень, она была выдержанной девушкой.

– Ты чего так несешься? – спросил Ким в запале.

– Ким, что происходит? – спросил Ростик одновременно с ним.

– А мы идем к тебе, узнать, что ты думаешь по этому поводу, – пояснила Люба.

Все посмотрели вверх.

– Значит, у вас то же самое? – спросил Рост.

– Что значит «то же»? Ты думаешь, у нас в саду это выглядит иначе?.. Это во всем городе происходит. И со всеми разом.

Они помолчали, каждый переживал замечание Любани по-своему. Хотя выразить это словами было нелегко.

– Ладно, – решил перейти к конструктиву Ростик. – Экзаменов нет, как я понимаю?

– Для них слишком рано, – пояснил Ким. – Но если эти чудеса со временем не утрясутся, то их, похоже, перенесут.

– Каким же образом они могут утрястись? – как всегда, Любаня сумела задать главный вопрос, то есть такой, после которого все чувствуют себя немного дураками.

– Нужно идти в центр, может, на главной площади у народа есть дельные идеи? – сказал Ким.

– Народа и тут хватает, а дельности не замечается, – ответил Рост, поглядывая на соседей, которые не расходились по домам, словно действительно чего-то ждали.

Вдруг в конце улицы он заметил знакомую долговязую фигуру на велосипеде. Вот это было кстати. Торопливо, чтобы не опоздать, он сунул два пальца в рот и заливисто свистнул. Все обернулись на него. Но главное, велосипед замедлился, качнулся и свернул к ним.

На веле восседал, как всегда изрядно ссутулившись, Георг Пестель, Джордж, Жорка, Георгий – все зависело от того, кто к нему обращался, – с соседней улицы. Впрочем, Ростик всегда звал его просто – Пестелем. Фамилия была такая, что клички были уже не нужны.

Годом ранее Пестель отучился в той же школе, что сейчас кончала и эта троица, провалил в Московском универе, на биофаке, последний экзамен и сейчас готовился ко второй попытке. Через пару-тройку недель он должен был отбыть в престольную, но пока, как Ростик слышал от Любы, всего лишь уволился из зверосовхоза, где проработал этот год для практики.

Пестель был высоким, за метр девяносто, сутулым очкариком с веснушками, заливавшими его лицо от макушки до подбородка. Макушка его была видна потому, что он стригся исключительно под машинку, оставляя не больше сантиметра волос. Помимо первого разряда по волейболу, Пестель и в остальном был неординарной натурой. Ростик давно хотел сойтись с ним покороче, да как-то не получалось.