Но девчонка оказалась не просто подстилкой и не просто дурочкой. Она сумела добиться от командиров признания определенных коэффициентов развития, а иногда это труднее, чем этими коэффициентами обладать, поступила сначала в училище младшего комсостава, потом получила высшее техническое образование, а в итоге оказалась в этом охранном, президентском, элитном подразделении. То есть она по всем меркам поднялась, а если учесть ее стартовое положение, то изрядно.
Разумеется, ее по старой привычке иногда таскал к себе Кирьян и в таком случае, в профилактических средствах, чтобы не забывала, кто тут командир и кто она такая, заставлял идти по коридорам с подушкой. Конечно, иногда к ней заваливался и кое-кто из младших командиров, но от притязаний со стороны всякой мелочи, и тем более солдатиков, она уже избавилась.
Разумеется, она ненавидела свою жизнь, свою работу, все, что привязывало ее к этому миру. Она слишком много получила всяких оплеух, плевков в лицо и слишком часто ее насиловали, чтобы она еще задумывалась о положительном аспекте слова «любовь». Ко мне она тоже отнеслась хмуро, но выслушала внимательно. Она побаивалась меня, вернее, Глобулы, в личине которого я выступал. И это меня устраивало, помогало обойтись без проволочек.
Собаки оказались те же самые, которых натравили несколько часов назад на меня. Еще не все даже вернулись, пара поисковых отрядов еще гонялась за мной по местным лесам, которые иногда оказывались куда гуще и глуше, чем сибирская тайга. После открытия в XXI веке грибодрожжевых культур, которые человек мог усваивать непосредственно, я имею в виду зимовил и все его производные, когда выращенный на земле продукт стал чрезмерно дорогим, вся инфраструктура деревень и ферм практически заглохла. А значит, природа вернулась в места, временно, как теперь оказалось, отвоеванные у нее человеком.
По инструкции собак, не имеющих задание, полагалось держать в распрограммированном состоянии, что зампотехша и сделала, иначе она бы не служила тут. И все-таки, когда я подходил, мне стало не по себе, даже ладони вспотели, стоило представить, что могут эти закованные в броню звери, неуязвимые, сравнимые силой с экскаватором.
Они выглядели тем более сильными, что относились, кажется, к устаревшей модели. Таким количеством полимерных мускулов, стали и громоздкой электроники в Московии обходились лет сто назад, а в Харькове, оказывается, пользовались до сих пор. Или их выписали со складов времен Двухсотдневной войны, которые, по некоторым данным, оказались такими емкими, что иные ресурсы не были вычерпаны до сих пор.