Она же его выдержала.
– Один раз я не прочитала, и… Случилась беда.
– Кого именно?
Аркадия чуть усмехнулась бледными, утренними губами.
– Сестру.
Я видел, что она врет. Она имела в виду кого-то другого. Мне показалось, она имела в виду – мужчину.
Но выяснять я не стал, все равно через этот барьер мне ходу пока не было. А будет ли вообще?
Дом Жалымника я нашел почти сразу, но надо же случиться такому – заблудился внутри. У них что-то делали с лифтами на третьем этаже, и мне предложили пройтись по какому-то боковому переходу. Я послушно пошел и оказался в таком мрачном месте, что захотелось скинуть ремешок, удерживающий «ягуар» в кобуре. В общем, я оказался на техническом этаже.
Там была масса каких-то коробок, какие-то вентиляторы и другие машины. На огромном пространстве горела единственная лампочка. Подчиняясь скорее любопытству, чем осознанному интересу, я подошел к ней. Неподалеку в стене было еще несколько окошек, но они были такими маленькими, на них наросло столько грязи, что света они практически не пропускали. Я внимательно посмотрел на лампочку, словно она собиралась мне что-то сказать.
И вдруг волосы зашевелились у меня на затылке, я понял, что лампочка мне сказала. Вернее, это было написано большими черными буквами из аэрозольного баллончика на стене:
«Сатана – бог нашего времени!»
Именно так, бог – с маленькой буквы. Мне стало противно до тошноты. Я повернулся и пошел назад. Выход я нашел, конечно, быстро, а когда рабочие попытались что-то мне посоветовать с обходом, я прошел сквозь них, чуть не запутавшись в их кабелях, но оказался на нормальной лестнице, ведущей вверх.
Она была так же глупо изрисована, как и все подобные лестницы в Москве. Она была невыносимо грязной, но это была привычная грязь, от нее не тошнило, или только самую малость.
Жалымник встретил меня, широко распахнув дверь, хотя позвонить я еще не успел. Он был в кроссовках на босу ногу, в темном трико и в черной куртке, изукрашенной заклепками, накинутой поверх узких плечиков. В руке он держал мусорное ведро.
– А вот я ничего не хочу, но ведро должно быть пустым!.. – крикнул он кому-то в глубь квартиры и только после этого уставился на меня маленькими, какими-то заплывшими от лени и скуки глазками. – Ты кто?
– Мне нужно с тобой поговорить. – Я решил не представляться, вдруг это будет потом ненужно. – Вынеси ведро и возвращайся, я подожду.
– Я тебя не знаю, – он определенно сомневался, как поступить.
– Ничего, познакомимся.
Я оттолкнул его несильно плечом и безошибочно прошел на кухню. Квартирка была двухкомнатной, слева располагалась кухня, сделанная чуть с большим размахом, чем в хрущобах. Справа располагалась комната, в которой почти не было света из-за задернутых штор. В средней, между ними, кто-то слушал радио и тоненько подпевал. Голосок был вроде девчоночий.