– Но Лерочка… – Надежда Сергеевна едва не плакала. – Я ничего плохого не хочу сказать про ту женщину, что продавала носки, но ведь она… Ведь она явно не училась в МГУ. И потом, у нее на лице лежала печать такой безысходности… Совершенно ясно, почему она торговала носками – скорее всего, дети, муж-пьяница. Но ты-то почему?
– А я – потому что учусь в МГУ и дальше собираюсь учиться, – объяснила Лера. – Слава богу, каждый день на лекции ходить уже не надо, вот и останется время для забот о бренности земной. И ведь я не собираюсь всю жизнь этому посвятить – ну что ты, мам! Съезжу один раз, денег заработаю, посмотрю – даже интересно!
Лера старалась, чтобы голос ее звучал как можно более убедительно. Не хватало еще, чтобы мама поняла, что последней каплей – или, наоборот, первой? – стало ее лекарство… И она обернулась к Косте, ища поддержки:
– Ведь правда, Коть, даже интересно? Все-таки это же Константинополь, Царьград, Византия… И эмиграция первой волны, и все… Нет-нет, действительно интересно!
Она искала у Кости поддержки, но сама не поняла, почему слегка вздрогнула, получив ее.
– Наверное, ты права, Лерочка, – согласился Костя. – Я тоже думаю, что надо использовать любую возможность для того, чтобы посмотреть мир. Конечно, хотелось бы в Италию, по твоей специальности. Но для начала и Турция интересна. В самом деле, Константинополь…
Лера только вздохнула – и тут же отогнала от себя печаль этого непонятного вздоха. В конце концов, даже хорошо, что Костя пока еще не понимает… Что у него нет ощущения этой новой жизни, которая разверзается перед его женой. Ведь иначе он наверняка возражал бы, просил не ехать, они бы, может быть, даже поссорились…
Лера рисовала в воображении эти неприятные картины семейного разлада и радовалась, что ничего подобного не происходит.
С Митей можно было поговорить об этом спокойнее, он ведь не мама, не ужаснется. То есть Лера и не собиралась с ним говорить об этом – он сам поймал ее за руку, когда она, на бегу поздоровавшись, летела мимо него через двор.
– С Зоськой едешь? – спросил Митя, перехватывая Леру; ей волей-неволей пришлось тормознуться.
– Да, а что?
– Ничего. – Он смотрел на нее с обычным своим выражением: голова чуть наклонена, глаза прищурены, и не поймешь, интересно ему или смешно. – А что так, вдруг?
– Ой, Мить, ну это долго объяснять, сейчас времени нет!
Но все-таки Лера объяснила в двух словах, что к чему. Когда знаешь человека почти двадцать лет, можно объяснить быстро – в надежде, что он и так поймет. Она даже добавила про Царьград, вызвав откровенную насмешку.