– А кем работает Паша? – тут же поинтересовалась Лиза.
– Он был оператором на Мосфильме, и неплохим, наверное. Во всяком случае, ему эта работа нравилась. А потом там завертелось, как всюду, и в конце концов обошлись без него – обычная история. Он теперь снимает детей на видео – в детских садах, в школах. У него ведь внешность очень располагающая, дети его любят, держатся при нем свободно. Не думаю, чтобы это значило – добиться в жизни, но Пашу я люблю. Он никогда не ныл, не бил себя кулаком в грудь, не говорил, что жизнь не удалась, или, наоборот, что все работы хороши. Но и покорности тупой в нем тоже нет, ведь это сразу видно, где покорность, а где достоинство.
Лиза внимательно слушала Виктора. Он умел выразить ясными словами то, что она лишь смутно улавливала.
– А Рита? – вдруг вспомнила она. – Почему я ей так не понравилась?
Улыбка скользнула по лицу Виктора.
– Зря вы на нее обиделись, Лизонька, ей-богу! – Виктор взял Лизину руку в свою. – Ритуля просто ревностная у нас, комсоргом школы даже была. Справедливости жаждет, вот и бесцеремонничает. Ну, и светская это бесцеремонность. Конечно, не слишком приятная. Вы же человек не ее круга, вот она и позволяет себе… А вообще-то, Лиза, чему вы удивляетесь? – Виктор погладил пальцем Лизино запястье. – Учтите, вы никогда не будете нравиться умным и эффектным женщинам. Во-первых, вы вызываете у них ревность – почему на вас обращают внимание, а не на них? А во-вторых, им кажется, что вы непременно должны быть глупой при вашей потрясающей внешности. И они сердятся на вас же за то, что вы не отвечаете их представлениям.
Эту длинную фразу Лиза слушала вполуха. Она чувствовала, как вздрагивает рука Виктора, то сжимая, то поглаживая ее руку, и понимала, что вот она подступает – эта ночь… Он поднялся, отодвигая кресло, и Лиза поднялась вместе с ним. Виктор привлек ее к себе, она почувствовала его губы на своих губах – мягкие, властные. Его поблескивающие глаза оказались вплотную к ее лицу. От него едва уловимо пахло дорогим одеколоном, трубочным душистым табаком. У Лизы голова закружилась то ли от этих запахов, то ли от его короткого поцелуя, и она закрыла глаза. Виктор тут же отстранился от нее, словно не желая длить эти неожиданные мгновения.
– Ох, Лиза, ведь и я устал не меньше, чем Никита! – весело сказал он, точно и не было никакого поцелуя. – Спать пора, дорогая именинница!
На второй этаж Лиза поднялась одна – с легким чувством недоумения. Виктор исчез так быстро, что она даже не успела пожелать ему спокойной ночи.
Она включила торшер-лилию, и вся комната озарилась мягким, обволакивающим светом. Только теперь Лиза почувствовала, что тоже устала. Она даже душ не стала принимать, только умылась, надела длинную кружевную сорочку и тут же нырнула под одеяло, с удовольствием растянувшись на прохладной простыне.