– Главу комиссии? – вздернулся Леон с набитым ртом. – Да… а что?
Дед вновь поднял бутылку.
– Никто не без греха, – сказал он, пряча в вислых усах свою ироничную улыбку. – Эти смешные американцы до того заигрались в свою «подлинную» демократию, что постоянно наступают на одни и те же грабли.
Леон понял, что он хочет сказать. Старый интриган знал свое дело. Янки же, попав в Россию или, тем паче, в Украину, приходили в ужас, вопя, что там правит мафия и даже крупные промышленники действуют откровенно гангстерскими, по их понятиям, методами.
– Не знаю, не знаю… – Леон поскреб подбородок. – Да, корабль принадлежал ООН, но, видишь ли, командир и старший навигатор были из НАСА. Роль командира тебе известна, так ведь? Вот они и давят… и будут давить.
– Честно сказать, мне все время кажется, что ты чего-то не договариваешь, – прищурился. – Чего-то такого… глобального. Или я не прав?
Леон постарался, чтобы его голос прозвучал убедительно:
– На сей раз да, не прав. В принципе, я рассказал все, что видел. Они не знают, в чем меня обвинить – но ведь если не обвинить меня, то придется обвинять Стэнфорда и Джессепа. Ты понимаешь, какой это щелчок по носу гордой американской демократии? Тем паче, что я не совсем понимаю, как удастся обвинить Джесса – все эти цветные «активисты» в ответ немедленно обвинят Ассамблею в расистских методах… это же Америка.
Дед покачал головой.
– Я поговорю с кой-какими людьми. В Киеве все за тебя – я был у Пинкаса, и он клятвенно пообещал, что ты сразу же получишь новый чин и отправишься отгуливать отпуск за два года. Я думаю, тебе надо съездить отдохнуть. А там мы можем поговорить и об отставке.
– Отставки не будет, – упрямо боднул головой Леон. – Сколько можно возвращаться к одной и той же теме? Мать, отец… теперь еще и ты. Сколько еще? Конечно, вы можете сделать так, что меня выпрут, но такого, кажется, в нашей семье еще не было.
– Все будет так, как ты захочешь. Я не могу настаивать – ты знаешь, как мы все тебя уважаем.
– Спасибо… – Леон все еще боролся с нахлынувшим раздражением. – Давай выпьем. Я и в самом деле хотел бы отдохнуть.
«Что я скажу Ирме? – вдруг подумал он. – Стоит мне вернуться, и она появится в тот же день. Я знаю, что я скажу матери – я уже сейчас готов к этому разговору, но что, что я скажу Ирме? В чем она виновата? В том, что любит меня все эти годы? Да, я и в самом деле охотно женился бы на ней. Если бы… если бы вышел в отставку.»
– Как, хорошо ловилось этим летом? – поинтересовался Леон, проглотив свой коньяк.
– А? – Дед, казалось, не расслышал его. – Да, в полном ажуре. Я поднял трех сомов… ты будешь ночевать у меня?