– Там такая помойка, – сказал он Форену, – что в нашей аварии, в сущности, нет ничего удивительного. Ни в одной лоции ты не найдешь действительно полной картины Пояса. Я сижу и думаю: а мог ли я увернуться? Или, точнее, а был ли у меня шанс? Все те, кто уходил с Земли на «Галилео», знали, что могут и не вернуться. Не слишком опытный командир, не слишком тщательная подготовка рейда… Знаешь, многие недооценивают опасность, поджидающую человека в Поясе.
– Я думаю писать об этом, – кивнул Юбер.
– Только, пожалуйста, без меня, – погрозил пальцем Леон. – Я должен быть лоялен.
– Разумеется, разумеется. Вот только… – Репортер глотнул вина и посмотрел куда-то в сторону, – вот только твой командир, Стэнфорд… его ведь хорошо знали на Луне, не так ли?
– Ну, я думаю… он ведь всю жизнь вокруг нее болтался. А к чему ты это?
Форен ответил не сразу. Леон смотрел на его громадные, поросшие жестким черным волосом ладони – сейчас они неподвижно и расслабленно лежали на столе – и ощущал, как в нем снова поднимается настороженность. Что еще? Куда ж я, в конце концов, впутался? Форен работает с космической темой не первый год, об освоении Системы он знает, кажется, больше иного эксперта, и что он сумел раскопать на этот раз?
– В Мунтауне я познакомился с одним американцем, – сказал репортер, – страннейший человек, на Земле не был лет сорок. Почему, спросишь? А-а… Когда мы с ним натрескались виски, он принялся рассказывать такие истории, что я не знал, что делать – то ли смеяться, то ли бежать от него подальше. Он говорил про какие-то заброшенные комплексы на Венере и о том, что в НАСА существует комиссия, расследующая некоторые странные эпизоды, имевшие якобы место во время Бума, ну, еще до кризиса, понимаешь? Он утверждал, что в тридцатые-сороковые годы экспедиций было гораздо больше, чем мы знаем, и что почти все они погибли по каким-то неизвестным причинам. Скорее всего, потому, что люди летели, не очень-то заботясь о безопасности, и многие не возвращались, навсегда оставаясь между Марсом и Джупом.
– Ну, – ответил Леон, старательно пряча напряжение в голосе, – эти бредни меня не удивляют. Я сам неоднократно слышал сказки о мертвых старых планетолетах, где-то кем-то когда-то виденных. Даже, якобы, на орбите Урана. Но комиссия НАСА? Да они там из-за каждого цента давятся! Кто бы ее стал финансировать, эту твою комиссию?
Форен задумчиво покачал головой.
– Понимаешь, он сказал, что комиссия существует уже довольно давно, по крайней мере – с середины семидесятых. И что сейчас ее, якобы, возглавил Стэнфорд. Но это еще не все, дружище. Самое славное, так это то, что большинство из этих секретных исследовательских кораблей погибли благодаря Старшим. Триумвират жестко регламентирует все работы, направленные на дальнейшее освоение Системы.