– Ты влюбилась. – Теперь я произнесла это словосочетание без тени сомнения – твердо и убежденно, чем пошатнула это вечное Пулькино – «Я никогда не влюбляюсь! Мне чуждо это чувство!»
– Маш, я не могу уверенно сказать, что влюблена, но у нас с Леликом довольно серьезные отношения.
– Серьезнее, чем с Серапионовичем? – изумилась я. – И тебя не смущает, что он – патологоанатом?
– А почему меня должна смущать его профессия? Он же не проктолог, не уролог и не гинеколог! Он-то, в отличие от Серапионовича, при всем желании не сумеет изменить мне со своими пациентами! – с гордостью выпалила она и, сказав, что ей пора собираться на свидание с Леликом, распрощалась со мной.
Наконец-то я раскрыла ноутбук и потянулась было нажать на кнопку, дабы включить его, как в эту минуту задребезжал домофон – почтальон принес телеграмму от любезной мамаши моей. Вот что она писала:
«Единственная кровинушка (зпт) здравствуй (тчк) Связи нет (тчк) Барабашка разоблачен (тчк) Им оказался твой бывший отчим Николай Иванович (тчк) Все это время он жил у Кисляков и оказывал мне знаки внимания в виде кучки дров на пороге и можжевелового веника (тчк) Я его выгнала (зпт) но он не может уехать обратно (зпт) потому что дороги размыло и грязь непролазная (тчк) Я бы давно к тебе приехала и все рассказала (зпт) но тоже выехать не могу (тчк) Автобусы не ходят (тчк) Не Буреломы (зпт) а настоящий Бермудский треугольник (тчк) Целую (тчк) Мать твоя (тчк)»
Это послание совершенно обескуражило меня и укрепило в мысли о том, что человек, даже такой, казалось бы, независимый, как Николай Иванович, не может жить в одиночестве. Или он действительно настолько любит мою маму, что идет на сверхчеловеческие жертвы? Прожить целый месяц у Кисляков в холодном доме, с баней, в которой уже лет десять никто не моется, а обитает Славик Шпунькин, что лет одиннадцать назад в нетрезвом состоянии, сев за руль единственного уцелевшего в деревне трактора «Беларусь» МТ 3-80, переехал сразу четыре ноги мирно спящим в пшеничном поле не менее пьяным братьям Кислякам! Это поистине поступок героический, заслуживающий уважения! Но, судя по всему, мамино сердце не дрогнуло, раз она выгнала бывшего супруга своего и осталась с герром Гюнтером Корнишнауцером. Однако и ему надо отдать должное. Во имя любви к моей родительнице он тоже пошел кое на какие жертвы – во-первых, переступил через свою гордыню и все-таки вернулся в Буреломы, во-вторых, раскошелился на четыре бутылки водки, чтобы взять напрокат лошадь и достойно предстать перед дамой сердца, а в-третьих, преподнес ей в дар бесценный шлем своего предка-тевтонца, который участвовал вместе с остатками разгромленного Ордена меченосцев в захвате Восточного Поморья с Гданьском в 1309-м году, с условием больше не приспособлять его в отхожем месте для сжигания уже использованной туалетной бумаги, потому что это оскорбляет его патриотические чувства.