– Нет, Вера Петровна, – еле слышно пролепетала дочь Рожковых и протянула мне клочок бумаги с записанным ровными крупными буквами местоположением монастыря. – Их сейчас венчать вообще никто не станет. Во-первых, сначала нужно в загсе печать поставить, во-вторых, Великий пост идет, а в пост не венчают. Да и вообще в монастырях не венчают.
– Это еще почему? – враждебно спросила старушка.
– Хотя, – задумчиво проговорила монашенка, будто не слыша вопроса, – отец Пафнутий служит в приходской церкви, что совсем неподалеку от нашей обители находится. Так вот он, если договориться, там сможет повенчать.
– Ага, понятно, – немного успокоилась бабушка, – Феодулия, а в монастыре-то есть телефон? Могу я внучке позвонить?
– Есть, но звонить можно, только если матушка-настоятельница разрешение даст.
– Мне даст! – Будущая монахиня в этом ничуть не сомневалась. Она огляделась по сторонам, но не найдя того, чего (или кого) искала, повернулась ко мне и спросила: – А где Поля? Где она?
– В Буреломах, никак выехать оттуда не может, распутица, – пояснила я.
– Ей совершенно наплевать, что мать отказалась от лидерства, пожертвовала всем и уходит навсегда в монастырь! – обиделась она и снова поджала губы.
– Вера Петровна, пора прощаться, водитель ждет, – робко прошептала Феодулия.
– В общем, ты, Маша, и ты, Кронский, все поняли. Партии я тоже все сказала. – Она словно сама с собой разговаривала – мол, это я сделала, того предупредила, но все-таки что-то забыла! И тут она взглянула на Жорика и как кинется к нему на шею. – Сыночек! Мамочка не бросает своего мальчика, мамочка специально в монастырь уходит, чтобы молиться за него! Жорочка, если у тебя тут без меня головка заболит, привяжи ко лбу капустный лист. Если зубик задергает – прополис пососи, за щечку положи и пососи. Ой! Как ты тут без меня будешь-то?!
– Ничего, Вера Петровна, я прослежу, – закидывая тюки в машину, проквохтала Гузка. – Садитесь, садитесь, а то шофер уже нервничает.
Мисс Бесконечность вскарабкалась на ступеньку «Газели», пригнула голову и, повернувшись лицом к провожающим, изрекла торжественным, немного печальным тоном:
– Что я делала не так – извините! Жила впервые на этой земле! – Старушка поджала губы, и в этот момент мне показалось, будто кто-то, сидевший внутри, схватил ее сзади за перекрашенное полвека назад пальто и втащил в машину. «Но не могла же это сделать сестра Феодулия?! – удивилась я. – Хотя как знать?»
Наконец дверца захлопнулась, и автомобиль тронулся с места, унося Мисс Бесконечность в обитель строгости и суровости, ночных бдений и послушаний, душевного спокойствия и умиротворения.