– Выйди.
– Хочешь, чтобы я оставила бутылку? – спросила она.
– На полу.
Она поставила бутылку на пол около кровати и не оборачиваясь вышла из комнаты.
– Около двух лет назад, – начал он, когда девушка ушла, – я работал на Фаулера. Она пришла однажды поздно ночью и села за мой стол с таким видом, словно ей принадлежало все заведение. Несмотря на слишком юный вид, у нее были зрелые женские формы. Вообще она была смелая девчонка, тут же спросила мое имя. «Хорошо, Джонни, – сказала она, – сделаем немного ставок другого рода». Я сказал ей, что правила заведения запрещают мне это. «Я говорю не о деньгах, – возразила она. – Я выхожу из игры. Вы будете принадлежать мне следующие двадцать четыре часа, потом я буду ваша на это же время».
Она потеряла около трех тысяч долларов. Когда я освободился, мы поднялись в ее номер. Я никогда прежде не встречал женщин, подобных Дженни, – каждый раз она приходила ко мне, словно это было в последний раз.
– Вы имеете в виду, что она была очень страстной? – спросил я.
– Да. Полагаю, что так. – Его голос был полон сомнения. – Но что-то в этом было грязное. У меня появилось такое чувство, что она использовала меня, как носильщика, который несет за нею ее вещи. – Он потер свою правую руку. – Кого это заботит? Так между нами продолжалось пару месяцев, потом однажды утром она исчезла, и я решил, что все кончилось, но через неделю она вернулась. «Я сказала своему отцу о тебе, – заявила она. – Он не согласен со мной, и я хочу дать ему урок. Ты что-нибудь планируешь на завтра, Джонни?» Я ответил, что нет, и она сказала, что это отлично, так как тогда мы сможем завтра пожениться.
Я ждал, пока он наклонился, наполнил стакан виски, выпил половину и поставил стакан на пол.
– Ее отцом был Аксель Монтегю, – тихо сказал он.
– Какой-то крупный деятель в кинопромышленности? – спросил я.
– Величайший! – Он хмыкнул. – Я считал, что когда женюсь на его дочери, то буду обеспечен. Дженни говорила, каким он был негодяем, но я не верил в это вплоть до свадьбы, вернее, до той минуты, когда дворецкий отдал Дженни записку, а потом с треском захлопнул дверь перед нами.
– Дженни смеялась, – сказал он, – словно это было славной шуткой.
– Что случилось потом?
– У меня было немного денег. Она еще сохраняла за собой номер в Вегасе. Мы продали ожерелье за две тысячи долларов и поехали в Малибу – она была отличной пловчихой и помешана на купании. Я не умею плавать, поэтому проводил весь день, валяясь на песке, пока она купалась. Через пару месяцев она продала свои кольца, и этого хватило нам на некоторое время. Однажды утром, когда мы проснулись, я сказал ей, что мы должны вернуться в Вегас, где я смогу получить работу. Она рассмеялась мне в лицо. Я обезумел, и у нас произошла схватка, может, я помял ее немного. В конце концов она заявила, что знает, где легко достать деньги, и ушла.