Полечившись в пансионате, куда он был отправлен по настоянию невропатолога из ведомственной поликлиники, Моисей Филимонович предпринял еще одну попытку овладеть тонкостями произношения определенного артикля «the» и увеличить свой лексический запас с трех английских слов «table», «pencil» и «paper» хотя бы до сотни. Нефедко приобрел кассеты с записями уроков Илоны Давыдовой, для чего, будучи дежурным следователем, обчистил карманы одного из задержанных, и спустя сутки был госпитализирован с острым помутнением сознания. Как выразился один из врачей, сей случай можно было бы назвать «грыжей головного мозга». Но, к сожалению, подобного заболевания в реестре не числилось, и потому Моисея лечили от обычного переутомления…
– Ну и что вы опять от меня хотите? – заныл Нефедко, с неприязнью глядя на всклокоченную Панаренко, вот уже битых полчаса рассказывающую следователю о своих грандиозных планах.
– Идите к прокурору и берите санкции!
– На кого опять?
Майорша помахала перед лицом Моисея пачкой желтоватых листков, в которых он узнал выгоревший на солнце донос бизнесмена Пылкина.
– Я вычислила тех, кого заявитель называл «неизвестными» ему лицами! – гордо выкрикнула Панаренко. – Это сторожа с автостоянки и дворник! С ними Печенкин тоже поддерживал преступные связи!
От визгливого голоса майорши у Нефедко заложило уши.
– А основания?
– Вот! – на стол к прокурорскому работнику бухнулась толстая папка с какими-то документами. Моисей Филимонович опасливо посмотрел на пачку «оснований», состряпанных в РУБОПиКе по прямому указанию Панаренко. – Здесь все! Результаты наружного наблюдения, оперативная информация и выводы. Для санкций на арест достаточно!
– А санкции прокурора на проведение наружного наблюдения были? – Нефедко неожиданно вспомнил одну из процессуальных норм и гордо надулся.
– Ах, оставьте! – на мгновение крашенная пергидролем майорша превратилась в манерную дамочку, игриво подмигивающую кавалеру на балу в честь окончания школы милиции. – Проведем задним числом.
Младший советник юстиции раскрыл папку, прочитал первые строки заявки на получение санкций, почувствовал, как голову наполняет серая муть непонимания, и пригорюнился. Усилия по овладению языком Шекспира окончательно нарушили хрупкие связи в сером веществе Нефедко, и теперь он мог с трудом одолеть лишь юмористическую страничку в журнале. На большее следователя не хватало. Прочесть хотя бы треть из представленных Панаренко материалов было выше его сил.
Моисей Филимонович понял, что долго держать оборону он не сможет, и мысленно махнул рукой. Пусть майорша арестовывает сторожей и дворника. В конце концов это будет не его вина. Как решит прокурор, так и произойдет. Дело Нефедко маленькое – заполнить три бланка и принести их на подпись. Слава Богу, это следователь был еще в состоянии сделать.