– Хорошо…
Антончик разложил карточки на стойке регистратуры и остро отточенным карандашом нанес на левые верхние углы цифры от двойки до восьмерки. Еще раз просмотрел все карточки и сосредоточенно кивнул.
– Резекции Верескову и Лепешкиной будем делать во второй половине дня. У Лепешкиной случай тяжелый, так что поставим ее последней.
– Вересков хотел с утра, – медсестра покачала головой, – вторая половина дня у него занята.
– Чем, хотел бы я знать? – с некоторой язвительностью произнес Антончик.
– Насколько мне известно, на двадцать восьмое у него назначена презентация книги…
– Ах да! – Хирург хлопнул себя ладонью по лбу. – «Второе дно Ганга». Так, кажется, называется…
– Именно так, – подтвердила медсестра.
– Продолжение его эпических опусов «Белый какаду» и «Черный краковяк»?
– Вроде бы.
– Ясно. Ни дня без строчки. Но тогда давайте мы его перенесем на двадцать девятое. Негоже современному классику жанра сидеть на презентации с повязкой на верхней губе и не иметь возможности сказать о себе любимом ни единого слова.
Сестра сделала запись в журнал.
– Я ему сообщу.
– У Лепешкиной, надеюсь, двадцать восьмое свободно? – ворчливо спросил стоматолог.
– Она ничего не говорила, – осторожно ответила медсестра.
– Насколько мне известно, она тоже что-то пишет?
– И не без успеха. Романы «Щечки». «Ушки» и «Глазки».
– Да-с, ну и названия. Если логически продолжать анатомическую тему, то через. непродолжительное время мы увидим «Анусики» или «Уретрочки».
Сестра прыснула.
– Надеюсь, Сергей Леонидович, что до этого не дойдет.
– Как знать, как знать… – Антончик облокотился на деревянную стойку. – Я тут недавно просмотрел названьица романов и повестей на книжном развале. Оторопь берет. Сплошные Глухие, Немые, Звезданутые и Замоченные. Это из героев. Соответствуют и описательные образы, выносимые в названия – «Глухой против Князя Тьмы», «Звезданутый мочит всех», «Проститут на службе у мафии», «Три судьбы трех педерастов», «Бухалово и гасилово»… Так что, Танечка, все еще впереди.
– Лично я предпочитаю романы о любви, а эту гадость в руки не беру.
– И правильно делаете. Что до меня, я сейчас вчитался в Платона. Интереснейшие вещи, должен вам сказать… – Стоматолог спохватился и посмотрел на висящие над стеллажами с документами электронные часы. -
Заболтался я с вами. У меня ж пациент в кресле…
Антончик вышел из регистратуры, поздоровался с пробегавшим мимо одышливым заведующим поликлиникой, заглянул на минуту к техникам, терзающим бормашинами чей-то съемный протез, и сделал остановку у стоявшего в конце коридора общего телефона.