– За что?
– Я точно не знаю. Вроде просто так.
– – Просто так не бывает, – не поверил Гильбович, которого самого несколько раз хорошо дубасили коллеги. – Небось приставать к этому бандиту начал.
– Не в курсе. Это проблемы Русика.
– А фамилия этого бандита, случаем, не Чернов?
– Да не знаю я! Позвони Пенькову, сам спроси…
– Не буду я ему звонить, – обиделся Гильбович. – Много чести! Он материал про Красноярский алюминий у меня перехватил.
– Про Быкова?
– Угу…
– На него тоже заказ есть, – вспомнила Курносикова, – и платят хорошо.
– Сколько?
– Надо у Чубайсенко спросить. От него заказ.
– Рыжий в Москве, – опечалился Гильбович, у которого не было выхода в столь высокие сферы.
– Я узнаю, – пообещала толстуха. – Немцович скоро в Питере будет, вот у него и спрошу.
– Только не тяни, – попросил Женечка, у которого появился шанс хорошо выступить перед «главным приватизатором» страны по кличке «Ржавый Толик».
Такой шанс ни в коем случае нельзя было упустить.
***
Из криков террористов было понятно, что они уверены в присутствии на базе диверсионной группы и что группа, по их мнению, состоит из англоязычных товарищей.
Но сие Владу и без них было известно.
Попсиховав с полчаса и даже не заглянув в боковые коридоры, они убыли, унося мертвые тела.
«А нервишки-то у них не очень, – удовлетворенно констатировал биолог, – чувствуется гормональное воздействие… Немудрено. Я ж им сверхдозы вкатил посредством салатиков. Дас ист зер гут [Это очень хорошо – нем.]. И стероидная агрессия всегда имеет пролонгированный характер. Ребятки заряжены еще минимум на трое суток. А в параллель с нервическим состоянием гормоны слегка притупляют бдительность. Хотя и увеличивают выносливость и физические возможности. Но ненамного. К тому же тут имеет место некоторый дуализм: сила силой, а энергии расходуется больше, чем в обычном состоянии… Судя по бессмысленности криков и шума, основной состав группы набрали с миру по нитке. Пушечное мясо. Это логично. Пять-семь человек занимаются ракетами, остальные используются для охраны периметров и в качестве дешевой рабочей силы. Если и дальше следовать логике, то костяк группы состоит из поляков и прибалтов. Они наиболее прагматичны и менее подвержены эмоциям… Однако возможны и иные варианты. Как ни крути, мы в Беларуси. Значит, наиболее заинтересованная сторона – сами бульбаши. Вернее, кто-то из оппозиции. Это элементарно. Сдать всю страну в аренду на современном этапе международных отношений не выйдет. И аннексировать Беларусь тоже не получится. Так или иначе требуется наместник с широкими полномочиями. И обязательно – свой, местечковый… Беларусь заокеанского назначенца не примут, это вам не Латвия с Литвой. У братьев-славян хоть и не все в порядке с башкой, но чувства национального самосознания еще остались. Своего они стерпят, америкоса или канадца – нет. То же касается и любого европейца… – Рокотов пролез сквозь круглый вентиляционный колодец в темное вытянутое помещение и спрыгнул на пол. – Так, и что у нас здесь? Ящики, коробки, какие-то свертки… Судя по запаху, нечто строительное или бытовое. А зачем? Видимо, на всякий случай. Да-а, подготовились эти придурки на славу. Все предусмотрели. Кроме меня, разумеется…» Влад бочком просеменил до массивной железной двери в противоположном конце склада и убедился, что она закрыта.