—Здорово! Обожаю приключения и все непонятное. Типа “икс-файлов”. А тебе нравится?
Андрей кивнул, склонив голову к плечу, и с улыбкой разглядывал Оксану, помешивая ароматный кофе. Девушка доедала пирожное, облизывая ложечку. Она была чуть полновата, но жива, мила и непосредственна.
— С ума схожу от секретных агентов и вообще от таких людей, у которых необычная жизнь. Правда, я похожа на Скалли? Чего ты смеешься?!
— Правда, правда! — поспешно закивал Андрей. Он устал за день, и ему было хорошо. В буфете вкусно пахло, было тепло и шумно, мелькали красивые женщины. Немного саднило щеку, но царапина побледнела и была почти незаметна. Пластырь он снял еще при входе.
— Если ты не хочешь, я доем твое пирожное. И перестань так наклонять голову — ты становишься похожим на маленького дохлого воробья.
— А мне все равно.
— А мне — нет! Ой! Кофточку из-за тебя испачкала! Противный! Любимую белую кофточку, между прочим! Бедная Ксаночка, никто тебя не любит, никто не жалеет...
Андрей слушал щебетание соседки, незаметно разглядывал ее полные аппетитные коленки — и все улыбался. Ему было чуть-чуть грустно.
— А кем ты работаешь?
— Я — секретный агент...
— Да ну тебя, в натуре! Я серьезно спрашиваю!
— Серьезно. Я — разведчик. Мой оперативный позывной — Дональд.
— Может, Микки Маус?! Еще издевается! Не хочешь — не говори, а прикалываться зачем?!
Оксана надула полные маленькие губки и отвернулась, занялась пирожным. В профиль ее лицо не казалось таким широким. Смешно было наблюдать, как она ест.
Впрочем, она не умела долго обижаться.
— Вставай, Джеймс Бонд! Пойдем в зал!
— Давай посидим еще. Только первый звонок...
— Пойдем, я сказала! Не хочу толстой попой толкаться по рядам!
Андрей безропотно побрел следом за девушкой, чувствуя себя почтенным отцом, обремененным тройней. Она вдруг ткнула его пальцем в бок.
— Смотри!
— Что?! Где?!
— Ну что ты все спишь! Опять прозевал! Вон у той тетки обалденный мобильник! Красный! Я тоже такой хочу.
— Больше ничего не хочешь?
— Хочу свой дом, яхту и похудеть. Давай орешков еще купим!
— Давай...
Мужчины женятся от переутомления, не иначе. Удивляясь сам себе, Андрей Лехельт покорно свернул к буфету и привалился к стойке, встал в очередь. В зеркалах витрины, в обрамлении сусального золота, он заметил серьезную, сдвинувшую брови темноволосую девушку, похожую на Маринку.