Элен прикусила язык и молча поставила на столик пустую чашку. Мое поведение было естественно, даже слишком естественно, и только она могла почувствовать произошедшую перемену. Она явно пребывала в некотором замешательстве, но мне было все равно, и я ликовал этой своей безразличности, как человек, внезапно лишенный сомнений... - Кстати, - сказал я, и она медленно повернула голову в мою сторону, - я забыл вас спросить. Ради всего святого, мисс Лайджест, почему вы раньше не сказали мне, что накануне убийства Гриффит Флой вернулся из дальней поездки?
Она пожала плечами: - Вы не спрашивали меня, а сама я и не думала, что это может иметь какое-либо значение, и вообще не вспоминала об этом. Да, он действительно вернулся из поездки на запад Великобритании. Это что-то меняет? - Пока не знаю, но то, что мистер Флой пытался умолчать об этом, невольно заставляет обратить внимание на эту подробность. - Не представляю, какое значение может иметь эта его поездка - сказала Элен с едва уловимой издевкой. - Я тоже пока не представляю, но чутье подсказывает мне, что определенно она имеет его. - Что вы намерены предпринять в ближайшее время, мистер Холмс? - Напишу и отправлю срочной почтой несколько посланий в Лондон. Думаю, к завтрашнему вечеру, мисс Лайджест, я смогу не только дать полное объяснение всех событий, но и предложить конкретные действия. - Это впечатляет, - ее глаза источали ледяной блеск. - Не думаю - прошло столько времени! Вы, я надеюсь, не против, если придется пригласить Лестрейда в Грегори-Пейдж? - Разумеется, не против. Здесь стало довольно скучно в последнее время.
Я поднялся с кресла и собрался уходить, но Элен за моей спиной зашуршала газетами. - Что-то еще, мисс Лайджест?
Она подняла брови: - Нет, благодарю вас, мистер Холмс, вы меня уже достаточно opnhmtnplhpnb`kh. Я узнала даже больше, чем предполагала... Желаю хорошо провести день. - И вам того же.
18
Следующий наш разговор состоялся за обедом. После всех своих дел я отдыхал в столовой, и Элен появилась там с боем часов. Облаченная в изящное темное платье с белым воротником, как всегда корректная и полная холодной любезности, она приветствовала меня.
Произошедшую в ней перемену мог заметить только я. Исчезла всякая обособленность, которую Элен подчеркивала в общении со мной, и теперь переводимый на меня взгляд ее синих глаз ничем не отличался от того, который получал дворецкий, подававший нам еду. Вместе с той теплотой, которую она выказывала по отношению ко мне, вместе с особой близостью, возникшей между нами за прошедшее время, сейчас исчезло и легкое замешательство. Ее красивое лицо не выражало ровным счетом ничего, кроме живого и естественного внимания - она словно не нуждалась в том, чтобы защищаться.