Когда я умер, не было никого,
Кто бы это опроверг.
Егор Летов
Старичок лежал лицом вниз в густой траве. Рядом валялась опрокинутая баночка из-под индийского кофе, из которой давно уже расползлись червяки, счастливо избежавшие участи наживки. По узенькой стариковской спине, облаченной в серый пиджачок, сновали рыжие муравьи.
– Ребята с удочки во-от такого подлещика сняли, – сказал Зотов, подходя и отмеряя на руке сантиметров тридцать. – Поплавский себе забрал: я, говорит, его вываживал. А вторую удочку унесло, вон, в тине болтается на самой середке.
– Хрен с ним, с подлещиком. – Сергей согнал с запястья толстого желтого комара. – Что с дедом?
– Деда качественно пристрелили из мелкокалиберного пистолета. Эксперт говорит, что-то типа «эрмы» или в этом роде. В висок. Судя по всему, поставили предварительно на колени и хлопнули.
– Насчет личности прояснилось что-нибудь? – Нашли в кармане конверт старый, там адрес. Может, его, а может, еще чей… Проверяем. Улица
Урицкого, 40 – 28, Корнеев Борис Протасович. Если что узнают, позвонят.
Сергей подошел к бережку, спустился по скользкой глине к воде. От реки пахло рыбой, сыростью и мокрой травой. «Давно на рыбалку не выбирался, – подумал Сергей. – И не только на рыбалку: ни по грибы, ни по ягоды, ни вообще за город… Только по таким вот делам скорбным. На прошлой неделе бабу в лесополосе на антрекоты посекли, теперь вот деда застрелили. Интересно, что такого старый хрыч сотворил, что его так кинематографически умертвили? Надо же – на колени поставили…»
– Петрович! Петрович!
Это кричал Зотов. Он стоял возле УАЗика и призывно махал руками.
Сергей уцепился за нависающую над водой иву и взобрался наверх.
– Старичок-то наш непростой, Петрович, – уныло сказал Зотов. – Звонил мне сейчас Кузькин, проверили они адресок. Его адресок. Потому садись-ка ты в машину и езжай в город, а я уж тут посмотрю.
До города Сергей добрался за двадцать минут и вскоре уже сидел в архиве со стаканом мутного чая в руке, выделенным добрым архивариусом Шнейдером. Чай отчетливо пах банным веником, и Сергей пить его не собирался, но и вылить не мог, дабы не обижать архивариуса.
Старичок и впрямь оказался не простым, а с загогулинкой. Да и не старичок он был вовсе. Хотя как посмотреть: по годам вроде и старичок.
Корнеев Борис Протасович. Родился 21 октября 1909 года. Е-мое, годков-то старикану! А он еще рыбу ловил вовсю. Крепенький, однако…