…Енгалычев чуточку неуклюже собрал свои бумаги со стола, раскланялся и вышел. Иванихин спросил с легкой насмешкой:
– Леонид Карлович, говорят, и он у вас на подозрении?
– У меня? Да вздор, с чего вы взяли?
– Возможно, я неточно выразился. Не у вас, а у ваших…
– Не знаю, право…
– Да знаете, конечно, – усмехнулся Иванихин. – Знаете, Леонид Карлович, господин Лямпе… Хм, вы меня тогда провели здорово. Немецкая личность была безупречна, классический недалекий тевтон.
– Возможно, вас это и разочарует, – едко ответил Бестужев, – но все было затеяно отнюдь не ради вас…
– А вы – изрядная язва, Леонид Карлович… – сказал Иванихин беззлобно. Хохотнул: – Но это мне нравится. Люблю независимых людей, не лишенных собственного достоинства.
– Что же тогда держите при себе всякую сволочь?
– Вы про Гнездакова? Милейший Леонид Карлович, одно дело – наши личные пристрастия, и совсем другое – хозяйские интересы. Не выпустите ж вы амбары охранять чистенького, завитого белого пуделя, обученного подавать лапку и стоять на голове? То-то. Когда рядом шастают волки, волкодав бывает нелишним, а если он при этом прохожих за ноги цапает да на персидских коврах, простите, испражняется… Что поделать, издержки производства. В конце-то концов, и вы не с апостолами работаете, а? Енгалычева вы, конечно, подозреваете, и Мельникова тоже, ход ваших мыслей в данном случае загадки не представляет…
– А вы? – напрямик спросил Бестужев. – Вы-то кого подозреваете? Только не говорите, что столь умный и энергичный человек, как вы, после всех событий никого ни разу не заподозрил… Поделитесь мыслями. Не считаете же вы, что я немедленно поволоку в кутузку тех, чьи фамилии от вас услышу…
– Я и не считаю, – махнул рукой Иванихин. – Не в том дело. Просто, как бы вам объяснить, вернее, сформулировать… Я не берусь кого бы то ни было подозревать. Не мое это дело. Не учен. Что вы, я никоим образом не испытываю к вашей службе модного ныне презрения, так что вы напрасно кривитесь… Просто каждый должен заниматься своим делом. Коли уж вас специально обучили и поставили на эту обязанность, вы и должны… подозревать. Квалифицированно.
– Но есть же у вас личные соображения?
– Нет, – решительно сказал Иванихин. – Опять-таки по причине моей полной неопытности в ваших сыскных тонкостях. Тут легко напороть горячку. Разумно будет заключить, что под подозрение попадают в первую очередь Енгалычев с Мельниковым, как люди, прекрасно осведомленные о времени выхода караванов… но кроме логики есть еще естественное человеческое разумение, инстинкт, если хотите. Основанный не на пустом месте, а на знании людей, с которыми давно знаком. Енгалычев – не тот человек, что способен связаться с чем-то противозаконным, особенно с