. Стал бы обычным сутенеришкой, с Катькой, Машкой и Дуняшкой. Но у нашего Иван Федулыча, гимназера, заиграли амбиции, вот он и решил
дамочек в оборот пустить. И доигрался до такого состояния, когда жизнь его ни копейки не стоит. Эх, Федулыч, тебе бы раньше подумать, что
секреты – вещь опасная. Сегодня ты на них приличную монету зашибаешь, а завтра эти самые секреты тебя до пикового положения доведут… А остановись-ка ты здесь, пожалуй, Феденька. Место подходящее, нас никто с дороги не увидит, побеседуем спокойно.
Извозчик натянул вожжи. Тутушкин остался на месте, обеими руками цепляясь за сиденье. Без труда Мигуля оторвал его от пролетки, вытолкнул в придорожную тайгу и, держа за шиворот, вел до тех пор, пока не углядел поваленный ствол. Удобно усевшись на нем, рассудительно сказал:
– Ванька, не трясись. Мы тебя не убивать привезли, а всего-то поговорить по душам. Если вздумаешь бежать – твоя воля, я и шагу-то не сделаю. Только мне отчего-то сдается, что на свободе тебе разгуливать гораздо опаснее, нежели сидеть под замком в части… А?
– В самом деле, Иван Федулыч, – поддержал Бестужев. – Скрываетесь вы наверняка оттого, что охотятся за вами, говоря по-библейски, ищущие души вашей, а вульгарно выражаясь – те, кто желает заткнуть вам рот навсегда… Мы с господином Мигулей на данный момент – ваш единственный якорь спасения, и другого нет. Так что извольте не вилять…
– Господи, вы-то откуда на мою голову? – вырвалось у Тутушкина.
– Из Петербургского охранного отделения, – сказал Бестужев. – Давайте сразу внесем ясность. Покойный Струмилин, чин того же отделения, был моим хорошим другом. Из дружбы и по долгу я обязан расшибиться в лепешку, но выяснить обстоятельства его убийства. Убийства, – повторил он с напором. – Я не знаю, что вам известно, Тутушкин. Но вам известно нечто важное, и я должен это знать. Если же вы будете упрямиться… Господин Мигуля прав. Мы не будем причинять вам вреда. Мы вас просто-напросто отвезем в город и оставим где-нибудь в людном месте…
– В портерной «Эльдорадо», к примеру, – подхватил Мигуля. – Или в ресторане «Париж». Попробуй-ка опять спрятаться, если Шкряба тебя больше укрывать не станет, а больше податься и не к кому.
– Они ж меня… – стоном вырвалось у Тутушкина.
– Не сомневаюсь, – кивнул Бестужев. – Даже наверняка. Положение ваше печально, Иван Федулович. Мы с приставом, как чины известных ведомств, и могли бы обеспечить вам защиту… вот только от чего? И – от кого? Мы ведь пока не располагаем убедительными доказательствами, что вашей жизни угрожает опасность… Вы нам