– Благодетель ты мой, – усмехнулась Даша.
– Давай серьезно? Десятого начнется «Гроза». И не вам с Галаховым ее останавливать. Не думай, никто тебя убивать не будет, даже теперь. Во-первых, ты мне по-прежнему нужна. А во-вторых, к чему лишняя кровь, когда можно проделать все цивилизованно? Ты же просмотрела дискету, должна представлять, какие силы задействованы. Вас взяли в столь плотную «коробочку», что трепыхаться бессмысленно. И в столице кое-какие меры приняты – сама понимаешь, проворачивать такое дело, не заведя предварительно расположенных к тебе столичных чиновников, было бы глупо… Попробуйте сунуться в ваше министерство – и увидите, чем кончится. Даже не пшиком. Там на вас уже лежат железные компроматы, милая. На тебя, на Галахова…
– А тебе не приходило в голову, что в такой игре невозможно предусмотреть все?
– Фраза красивая, но для данного случая не годится, – слегка поморщился Роман. – Вариантов – ограниченное количество. И все учтены. Кстати, я тебе должен с прискорбием сообщить, что все материалы, которые ты с присущим тебе талантом успела накопать, самым таинственным образом улетучились из вашей конторы. До последнего листочка. А дискеты ты сегодня вечером лишилась. Кстати, я рад, что у тебя все нормально – орлы имели самую строжайшую инструкцию не причинять ни малейшего вреда, работать ювелирно. – Он усмехнулся. – И уж ни в коем случае не лупить твоего мальчишечку ниже пояса. Оценила?
– Оценила, – кивнула Даша с застывшим лицом. – Я тебе несказанно благодарна…
Роман покосился на ее сумочку.
– Интересно, ты наш разговор не пишешь? С тебя станется засунуть куда поукромнее диктофончик… Ладно. Остаемся до конца джентльменами. Не перетряхивать же твои вещички… Даже если и пишешь, это тебе ничего не даст.
– Глушилка работает?
Он поморщился, с досадой воскликнул:
– Да никакой глушилки! Настолько все схвачено, что никакие глушилки не нужны… – похоже, он чуточку рисовался. – Что, тебя интересуют какие-нибудь жуткие детали?
– Маргариту убили из-за дискеты?
– Да разумеется. Я бы на твоем месте о ней не особенно и сокрушался – «пошлая девица», как обозвал однажды Иван Грозный аглицкую королеву Елизавету. Интересовали ее вовсе не идеи вроде торжества законности, а денежки, которые рассчитывала за украденную вещичку получить. Человеку серьезному, возможно, и дали бы денег, оставив его в живых, но Ритка уже была полностью непредсказуема, совершенно… Знаешь, чего она от Волховича потребовала в довесок к деньгам? Чтобы губернатор в темпе развелся с законной супругой и расписался с ней. Хотела быть первой леди, сибирской Хиллари… Как ни противно мне было, пришлось при обсуждении ее участи промолчать…