– Знаешь, – сказал Данил уверенно. – Весь мой опыт ставлю на кон – знаешь… Или я гожусь лишь на мытье туалетов.
– Как знать… – совершенно чужим, незнакомым голосом сказала Лара.
– Лара…
– Ну что – «Лара»? – она смотрела в окно, безостановочно смоля. – Ничего я не знаю. Понял?
Данил стиснул кулаки в бессильной злобе.
Девчонка что-то знала.
Но он был бессилен. Потому что эту смазливую соплюшку нечем было зацепить и не на чем ломать – компромата на нее нет никакого, нельзя тронуть и пальцем, разве что в самом крайнем случае, когда земля вспыхнет под ногами и на кону окажутся головы, – но так, слава богу, вряд ли обстоит… А смерти она не боится, не способна еще по сопливости своей осознавать, что такое смерть. И самой крупной жизненной неприятностью для нее была лишь заданная папочкой порка и нехватка денег на французскую косметику. Взять ее нечем. Стена.
– Может, тебе деньги нужны? – спросил он, чувствуя себя жалким.
– Да? – покосилась на него Лара. – А сколько?
– Сколько запросишь.
– Лимон. В долларах.
– Слушай, я…
– Да я тоже серьезно.
– Брось валять дурака, – сказал Данил, насколько мог беззаботнее. – Да откуда тебе знать, цену набиваешь, киса…
– Нет уж, это ты брось, – ответила Лара с улыбкой, при виде которой Данил едва не закатил ей оплеуху. – Я, сударь, не Мата Хари, но на столь детскую подначку не поймаете… Ничего я не знаю. А если знаю – ты в курсе, сколько это стоит.
– Неужели серьезно думаешь, что кто-то отстегнет тебе миллион в бумажках с президентскими рожами?
– Попытаться стоит.
– А где у меня гарантии, что ты хоть что-то знаешь? Для серьезного торга, милая, хотя бы намекнуть полагается, товарчик хоть из-под полы показать…
Она с той же застывше-упрямой улыбкой расстегнула темно-красную сумочку в тон костюму и показала на ладони черный пистолетик. «Эрма-Е-Р-652». В пару найденной при Вадиме. Для серьезной перестрелки хилая, но если шмальнуть пару раз в упор, мало не покажется…
У Данила перехватило дыхание. Потом он выразился. И еще раз, длиннее, затейливее.
– Вон, видишь, два мента гуляют? Если будешь отнимать, заору благим матом, порву на себе все… Кто будет обыскивать жертву сексуального маньяка? А ты загремишь. Пока вытащат, хлебнешь хлопот, а если еще и папа рассвирепеет…
– Выкинь сама, – сказал Данил. – Выкинь сама, дура. Только пальчики вытри сначала.
– Подожду пока.
Данил прикрыл глаза и медленно сосчитал до десяти. Открыл глаза. Лара уже спрятала пистолет. Спокойно спросила:
– Как выглядит Фрол? Твоих лет, но пониже и пошире в плечах, лысый, как Ленин, только еще и выбрит? Мерседес… не черный и не коричневый, цвета спелой сливы?