– «Пуазон». Польского производства.
– Инсинуации, – сказал майор.
– Есть еще хорошее ругательство – «ist eblisch ment», – сказала Даша. – Нет, ну конечно, ты всю ночь пролежал у сейфа, притворяясь факсом, чтобы конкуренты не слямзили рецепт знаменитой миндальной настойки. А факсы у нас как-то исстари повелось протирать «Пуазоном». Все замотивировано.
– Трепло, – хмыкнул майор. – Ну какой «Пуазон»?
– Знаю, – сказала Даша. – Это я так, абстрактно. Я ж тебе не Шерлок Холмс, чтобы угадывать марку с лету. Но запашок-то все равно присутствует, а, родитель?
Родитель скромно потупился.
– Молоток ты у меня, майор, – сказала Даша. – Пятьдесят шестой пошел, а ты вон какой еще бодренький по утрам, опосля, стало быть… Лет-то очередной сколько?
– Тридцать один, – с оттенком законной гордости поведал майор.
– Ого? – Даша подняла брови. – Двойные поздравления, майор. Этак ты скоро до школьниц докатишься.
– Вот уж кого боюсь, так это нынешних школьниц. Уровни развития у меня с ними не совпадают. Слава богу, успел я тебя родить до сексуальной революции и прочих нынешних художеств…
– А, все равно получилось нечто ужасное, – отмахнулась Даша. – Можешь и меня поздравить. Нынче ночью сто штук заработала в эскорте. Майор, не отвешивай челюсть до пупа, я ж не говорю, что я за них трудилась, я их просто заработала…
– Это как?
– Секреты оперативно-следственной работы, – отмахнулась Даша. – Понимать должен.
– Брали кого?
– Брали.
– Взяли?
– А когда это я кого не взяла? – на сей раз в ее голосе звучала вполне законная гордость.
– Ну ты у нас и впрямь крутой мент…
– Ты не язви, родитель, – сказала она совершенно серьезно. – Ты меня, конечно, помнишь в закаканных пеленках и все такое, но я и впрямь крутой мент, если в смыслах профессионализма…
– Ты пока что собака Баскервилей, и не более того, – отозвался родитель. – Выследить, да загрызть. А вот когда ты в зубах у начальства оставишь клочки шкуры, да все равно из этих зубьев вырвешься и доделаешь дело – тогда и будешь крутой мент, понимаешь ли…
И принялся шумно распечатывать чашки с китайской «моментальной лапшой», в последние годы ставшей в Шантарске прямо-таки национальным блюдом, не хуже, чем в самом Китае. Очень уж здорово экономил время сей продукт.
Даша задумчиво посмотрела ему в спину, но ничего не сказала из дочернего почтения, хотя могла бы и съязвить, благо прошло двенадцать лет, и время майоровы царапины давно зализало…
Сам майор в свое время из зубов начальства так и не вырвался – точнее, капитулировать не захотел. В общем, как посмотреть.
Майор, как и многие, в том числе и весьма даже порядочные мужики, попал под Федорчука, словно под поезд. Верный сподвижник товарища Андропова, Федорчук прошелся по МВД, словно асфальтовый каток по груде пустых бутылок – столь же целеустремленно и туповато. Говорят, у Федорчука были самые благие намерения – да вот беда, всем понятно, куда ведет вымощенная таковыми дорога…