Майор старательно залил лапшу кипяточком – две чашки. Подумал и налил в третью.
– Что, не покормила? – лениво съехидничала Даша.
– Гусарские офицеры у дамы утром не завтракают. Разве что похмеляются, – сообщил майор.
– А что это у тебя глазки бегают, гусар?
Майор помялся, потом все же выдал:
– Даш, я, может, и женюсь…
– Ну, взялся за ум, – сказала она искренне. – Давно пора. Только ты мне ее сначала предъяви, а я возьму в разработку – вдруг это алчная хищница хочет проникнуть в приватизированную хату немощного старичка, а потом старинушку-то под дождь и выпереть.
– Трепло. У нее у самой однокомнатная. И если что – так я туда… А хоромы остаются тебе. – Майор глянул донельзя хитро. – Глядишь, и распорядишься ими с умом…
– Не тянет меня что-то на штампы, – сказала Даша. – И на те, что в паспорте, в том числе…
– А что, с журналистом у тебя не все ладно?
Даша встала, запахнула халат и старательно, без всякого наигрыша испепелила майора взглядом. Родитель занервничал очень скоро:
– Ну что, спросить нельзя?
– Не виляй, частник, – сказала она сердито. – Интересно, ты с чего это взял, что он журналист, если я ни словечком не упоминала…
– Да говорила.
– Не надо ля-ля. Ни разу не говорила. Колитесь, майор.
Майор без особой цели перемещался по кухне, пытаясь насвистывать и покачиваясь с пятки на носок. Однако в конце концов с тяжким вздохом дал показания:
– Слушай, ну должен же я знать, с кем мое единственное дите… проводит время. А возможности у частных сыскарей ныне имеются. Ребята мне по дружбе в свободное время и посодействовали…
– Та-ак, – сказала Даша. – Значит, это ваш был синий «опелек»? То-то мне показалось… Ладно, чистосердечное признание вину вроде бы смягчает, но если ты и в дальнейшем попытаешься своих обормотов за нами пускать, они у меня слезами умоются. Усек, майор?
– Заметано. Нет, ну я же ничего… Парень вполне, знаешь ли, положительный. Что бы вам…
– Хватит, родитель, – сказала она вполне серьезно. – Ну не чувствую я в себе тяги к семейному очагу и пеленочкам. Пока что. Вот получу майора или там преступление века раскрою с присущим мне блеском, тогда и покумекаем…
Майор грустно кивнул. Видно было, что в преступление века, случившееся в Шантарске – особенно в сочетании с Дашей, – ему верится плохо. Ну что ж, сама Даша в преступление века – а тем более в сочетании с собой – не верила вовсе. Во-первых, преступлений века в Шантарске не случается. Летние прибамбасы с кладом Чингисхана не в счет. Как показывает опыт двадцатого века, суперпреступления обычно совершаются в тишайших кабинетах финансистов, оставаясь абсолютно неизвестными мало-мальски широкой публике.