Кристина вспыхнула, надвигаясь на Мазура:
– Да-а? Получается, ты подозревал меня... меня...
– Как ты прекрасна в гневе, звезда моя... – сказал Мазур, ухмыляясь во весь рот. – Тебяя ни в чем таком и не подозревал, как тебе только в голову пришло? Но разве здесь только мы с тобой... и наш достойный капитан? – поторопился он добавить, видя, что рядом встал Гальего.
Хольц уперся в него злым взглядом:
– Это что, в мой огород камешек?
– Да что вы, майн либер! – пожал плечами Мазур.
– Не валяйте дурака! Вы ведь меня имели в виду?
– Ну, а если и так, Хольц? – устало спросил Мазур. – Вы что, мне отец родной? В таких играх держи ухо востро, вы это сами талдычили все время...
Капитан Гальего степенно сказал, попыхивая гнутой трубочкой:
– Сеньор, уверяю вас, что при любой попытке... э-э, устроить на борту моего корабля дисгармонию я реагировал бы немедленно.
– Я нимало не сомневался в вашем благородстве, сеньор капитан, – заверил Мазур, отвесив изысканный поклон. – Но береженого бог бережет... Итак, друзья мои, не отправиться ли нам с песнями и триумфальными плясками за сокровищем? Оно совсем близко, честное слово, с полкилометра пройти...
– Ну, хорошо, – сказал Хольц, сердито поджимая губы. Оглянулся на невозмутимого капитана: – Надеюсь, сеньор Гальего, вы столь же немедленно и эффективно отреагируете, если наш Джонни вернется из леса один?
– Будьте уверены, – лаконично ответил капитан, окутанный приятным дымком дорогого табака.
– Я тоже самого лучшего мнения о вас, Хольц... – фыркнул Мазур. – Я вас тоже полагаю честнейшим и порядочнейшим партнером... Ну что, пойдемте?
Индейцы проворно перекинули на берег сходни, первым по ним сошел, прямо-таки сбежал Хольц, следом переправился Мазур, протянул руку Кристине.
Кристина взирала на него восторженно и преданно. Если она играла в осуществление какого-то неведомого замысла, то была гениальной актрисой, по которой плачет Нобелевская... ах, нет, актерам ведь не дают нобелевок...
– Как там было? – спросила она прямо-таки зачарованно.
– Пустяки, – сказал Мазур. – Разве что слонялась парочка призраков в лохмотьях мундиров, и один, кстати, пожаловался, что скотина Хольц давным-давно одолжил у него двадцать марок, да так и не отдал, прохвост...
Неприязненно косясь на него Хольц фыркнул:
– Чирикайте, чирикайте... Черт с вами. Как-нибудь перетерплю, все равно скоро разойдемся...
Мазур все время держал его в поле зрения – хотя понимал, что немец-перец-колбаса, если и задумал что-то скверное, ни за что не попытается пальнуть в спину, пока не ощутит в руках бриллианты. И все равно, следовало быть готовым ко всему – до тех пор, пока они не окажутся на континенте...